Трагический мюзикл. Князь Расуль Ягудин (Париж, Франция). Вечная жидовка

Публикую несколько страниц трагического мюзикла «Вечная жидовка», который никогда нигде не будет поставлен, поскольку, написав эти несколько страниц, я понял – не то. Слишком много слов. Я ведь замысливал мюзикл, а не пьесу.
Именно тогда я пришёл к решению делать мюзикл, вообще, без текста, только песни, танцы и что-то вроде пантомимы. Но начало получилось вполне тёплым и добрым, так что публикую.

Князь Расуль Ягудин


ВЕЧНАЯ ЖИДОВКА

Утро после ночной оргии золотой дворянской молодёжи. Разрушенный стол, объедки, бутылки… Все, переплетясь, спят, и лишь две девицы в ночнушках, явно после лесбийских утех, утомлённо и нежно шепчутся на кровати. В дверь входит очень пьяный юноша в одном ботинке. Ковыляя и раскачиваясь, он приближается к ним. Наконец, одна из девиц закуривает и недовольно поднимает на него взор:
– Позволю себе заметить, дорогой корнет, что вы где-то соизволили утратить один штиблет, причём, судя по глубине хромоты, вместе с половиной тела, причём, судя по оставшейся половине, передней сиречь лучшей его половины.
Юноша пытается браво приосаниться.
– Его я и ищу, дорогая княжна.
С этими словами он валится лицом вниз, пытается подняться, одновременно двигаясь вперёд и таким образом головой заползает ей под юбку.
– Вы ведёте поиск в правильном направлений, корнет, – стряхивая пепел на его спину, констатирует княжна. – Несомненно, где-то там в райских кущах и затерялась передняя сиречь лучшая половина Вашего тела.
– Всемилостивый Боже! – с воплем срывает её подол с головы корнет. – Княжна!! С каких пор вы стали носить трусики?!!! До сих пор ни разу не наблюдал на Вас подобного нонсенса.
Княжна сразу мрачнеет, хотя и сохраняет лёгкую распутную улыбку.
– Ах, корнет, не травите даме душу. Знали бы Вы, ЧТО это трусики. Из самого дорогого салона Парижа. Бедного папеньку чуть удар не хватил, когда он получил счёт, – княжна мрачнеет ещё больше. – А маменька со мной неделю не разговаривала, – мрачная тень с её лица улетучивается, и она блаженно потягивается, запрокидывая руки. – Ах, Париж, каштаны, шантаны, панталоны и шевалье. Чтоб Вы знали, корнет, в Париже даже извозчики по-французски говорят.
Корнет смеётся.
– Вы всё так же остроумны, княжна.
– Сей комплимент к барону Фонвизину, – отмахивается княжна. – А теперь, корнет, не откажите в любезности развлечь дам.
У корнета аж подкашиваются ноги. На миг воздев мученический взгляд вверх, он все же начинает расстёгивать брюки.
– Ваши несгибаемые извилины движутся в том же куртуазном направлении, что и поиски Вашего штиблета с никому в данный момент не нужным придатком в виде передней сиреч лучшей половины Вашего тела, – с ноткой одобрения в голосе говорит княжна. – Но не настолько же я бесчеловечна, чтобы вновь принуждать Вас к охальству после всего того, что Вам пришлось перенести сей ночью. Я всего лишь хотела попросить Вас пригласить мою новую возлюбленную на вальс. Только наденьте штиблет, – и княжна двумя пальчиками берёт стоящий на столе на самом видном месте среди рюмок и тарелок штиблет и бросает ему.

И вот – корнет и юная леди стоят друг перед другом. Княжна начинает такты «Вальса юнкеров» (точная калька исполнения Жанны Бичевской) на обвязанной розовой ленточкой гитаре, подключается оркестр, и молодые люди, выполнив все поклоны и книксены, сходятся. При первом куплете они танцуют вальс одни на всей сцене, при припеве на сцену из-за вылетают другие вальсирующие пары в смокингах и бальных платьях.

Продолжение не следует... а, может, следует.