Авантюрная проза. Нуг Башлей (Тбилиси, Грузия). Револьвер

Настоящее имя – Нугзари Башелейшвили.
Родился в 1963 году в Грузии. По профессии архитектор.


Если б у меня был револьвер, я бы прятал его куда-нибудь под замок.
Знаете, ей-богу, соблазнительно!
«Подросток», Ф. М. Достоевский.

Не хотелось открывать глаза. Во рту было сухо,
как в пустыне. С трудом проглотил слюну. Чуть не
вырвало, такой гадкий был у неё вкус. Еле раздви-
нул веки. Бессмысленным взором оглянулся вокруг.
В комнате воняло алкоголем, солёной рыбой, окур-
ками и ещё каким-то горьким запахом. Тяжёлый
воздух косо резали лучи солнца, проникшие сквозь
ветхий, дырявый занавес.
Напряг голову, попытался восстановить эпизоды
прошлой ночи. Мало что вспомнил. Бросил эту за-
тею. С большим мучением заставил себя припод-
няться. Безуспешно искал тапочек и босой побрёл
в туалет.
Неожиданно, под ногой ощутил какую-то непо-
нятную массу. Посмотрел и все внутренности по-
тянулись к горлу. Еле успел добежать до унитаза. . .
С трудом успокоился. Умылся. Долго, очень дол-
го чистил зубы, пока кровь не пошла с дёсен. Двумя
пальцами, с презрением, взял тряпку, ведро с водой
и вернулся в комнату.
«Кого вырвало?. . Неужели, меня?!. Так мне и
надо!»
На пол не смотрел, так мыл. Потом достал оде-
колон и весь флакон вылил на паркет. Подошёл к
столу, нашёл минералку и жадно выпил. Взял ска-
терть с краёв, связал в узел, вынес во двор, и всё, что
лежало на столе, запихнул в мусорный контейнер
вместе со скатертью.
Сел в свою старенькую машину и попытался заве-
сти. Не завелась... Ковыряться не было сил, вышёл
из машины и прикурил сигарету. Пару раз глубоко
затянулся, но опять чуть не стошнило, и выбросил.
Направился к остановке автобуса. Чувствовал,
будто вместо головы на плечах лежало какое-то не-
понятное, очень тяжёлое тело.
Доехал в конце-то концов до работы. Сел в крес-
ло. Уже не мог смотреть на чертежи. В течении по-
следних месяцев упорно пытался спроектировать
нормальный жилой дом, но из-за дегенеративных
СНиП-ов получалось всё одно и то же уродство,
точно такое, которыми переполнена наша страна.
«Я потому не проектирую, что знаю, нормального
тут всё-таки не дадут построить... Зачем преумно-
жать число ругателей?!» – вспомнил слова одного
лектора, у бедного случился паралич, и он в доволь-
но молодые годы навсегда приковался к постели...
Голову положил на доску и погрузился в раздумья:
«Доска, линейка, карандаш, резинка и потом... кро-
вать – вот вся моя жизнь... Да, ещё выпивка, почти
каждый день!.. А, женщины?! Когда в последний раз
была у меня женщина?.. Давно... И с тех пор даже
серьёзное желание не появлялось!..»
Вспомнил, год назад как остановил машину ка-
кой-то женщине с ребёнком. Были откуда-то изда-
лека, гостиницу искали... Мать совсем юная, а маль-
чику было уже пять... Прекрасные голубые глаза и
пышные, светлые волосы были у мамочки.
К себе отвёз. Угостил. Напоил. Мать больше меня
выпила.
Сынок шалил без передышки, всё перевернул
вверх дном. Пока в лимонад чуточку водки не доба-
вил, никак не заснул. А мать и не помнила, что у неё
был ребёнок...
Всю ночь наслаждались. Проснулся довольно
поздно. Мать с ребёнком исчезли, пропал лишь чер-
вонец с кармана...
«Да. . . Стоила-то она гораздо дороже!..»
Поднял голову. Сказал, что плохо себя чувствую,
попрощался с коллегами и удалился.
Спустился в метро. Сел в углу вагона и прикрыл
глаза. Вагон сильно качнулся, кто-то больно за-
дел. Взглянул. Весьма плотная женщина волчьими
глазами смотрела. На ней была чёрная бархатная
накидка, а губы почти до носа были намазаны яр-
ко-красной помадой. Отвёл взгляд от этого непри-
ятного зрелища.
Спереди сидел худой старичок с окровавленной
физиономией: вся одежда была в грязи. В руках
держал тряпку непонятного цвета и прижимал к
глазу, будто прятался от мира сего. Рядом сидячая
девушка недолго с ужасом смотрела на него, потом
достала чистый платок и сказала:
– Приложите это, ваш грязный...
Старик взял, что-то пробормотал и опять спря-
тался...
Красногубая женщина не отводила взгляда.
«Злится, что не уступил место...»
Жутко не хотелось вставать, но поборол себя.
– Садитесь, пожалуйста!
Женщина высокомерно приподняла нос, ци-
нично усмехнулась и села, а тот сверлящий взгляд
всё-таки не отвела.
– Извините, сударыня, больше не буду!
Авантюрная проза
2016 год № 1 (90) С О В Р ЕМ Е Н НА Я ВСЕМИРНАЯ ЛИТЕРАТУРА
Женщина с неохотой посмотрела в другую сторо-
ну.
Вздохнул с облегчением и вышел из вагона.
«Чем отличаемся друг от друга: я и тот старичок?..
Ничем...»
Улыбнулся.
«Философствовать начал... Это, наверное, первый
признак алкоголизма» – вспомнил, в подземном пе-
реходе алкоголики как по-философски рассужда-
ли, чья была очередь попрошайничать...
– Что с тобой, браток?! Похудел, пожелтел, небри-
тый... Жениться тебе пора! Присмотрит, приласка-
ет... Ты куда?
– Туда...
Жениться... Пару лет тому назад действительно
решил жениться. Возлюбленной почти каждый
день дарил цветы. Всё шло будто нормально, но в
конце, неожиданно, та объявила, что любит друго-
го...
Разозлённый, нажрался как свинья, сел за руль и
поехал. Потом ничего не помню... Помню то, что
что-то сильно сверкнуло и фонари посыпались, как
яблоки... Была полночь. Руль сломан, правое колесо
сидело рядом... Хорошо, что ударил правой сторо-
ной! Сам даже не поцарапался!..
Лишение на год, серьёзные денежные затраты и
долги – итог попытки жениться...
После той аварии о женитьбе больше не думал,
хотя был уверен, что та девушка в его лице потеряла
отличного семьянина.
Детей любил. Во всяком случае, так полагал, пока
у сестры не родился ребёнок. Думал, что никак не
смогу насытиться игрой с ним. Вышло наоборот...
Стыдился признаваться себе, что плач младенца
бесил. Когда давали подержать, через минуту хоте-
лось поскорее избавиться от него. Короче, чувство-
вал, что не люблю, но почему, не знал. Быть может
потому, что очень хотел иметь собственного... - - -
Уже темнело, когда вернулся домой. Прилёг и стал
смотреть на стену. На стене висела репродукция од-
ного рисунка Босха: какое-то страшное существо
человека глотало, а тот из задницы птичек пускал...
О чём-то догадался, что-то понял, но что именно,
не осознал...
Постучали в дверь. У порога стоял старый зна-
комый и две девушки. Знакомый держал бутылку.
Увидев выпивку, я помрачнел.
– Можно?
– Заходите...
– Познакомься, очень милые девушки!
Неохотно улыбнулся девчатам.
– Ну, стаканы, тарелки и т. д.
– Выбросил...
– Что?!
– Выкинул.
– Почему?!
– Лень стало мыть.
– Пару стаканов хоть найди, из одного они
выпьют, из другого мы с тобой...
Нашёл: один был очень большой, другой наобо-
рот...
– Да. . . Жениться тебе надо, а то совсем отбился
от рук!
– Сегодня уже сказали это.
– И правильно сказали!
...В комнате звучала приятная музыка, дым от си-
гарет, как змеи, ускользал к потолку... У женщин уже
хотяще горели глаза. Знакомый предлагал тост за
тостом, за кого только ни выпил, хозяина квартиры
охарактеризовал как гениальнейшего архитектора,
цену которому поймёт только будущее поколение...
И девушки захотели высказаться. Одна подняла
стакан и выпила за любовь между людьми.
– Это что, за гуманизм, что ли?! – удивился тама-
да.
– Хотя бы...
– Не люблю это слово! Не представляю, как мож-
но любить всех людей вместе: тысячи ублюдков и
педерастов, это ведь то же самое, что никого не лю-
бить! Понимаю, любить одного, ну двоих, хорошо,
десятерых, а всех – нет! Если всех любишь, то от-
дельно взятый человек лишь винтик, на которого
всем наплевать, это как ноготь, отрежешь и выбро-
сишь, ещё вырастет. Коммунисты что говорят, что
они большие гуманисты, не врут!
Лишь большие гуманисты могут так истреблять
миллионы, что и глазом не моргнуть! Они думают,
что делают это ради блага человечества, а по срав-
нению с человечеством, что такое пара миллионов
или, хотя бы, пара наций... Так что разницы между
гуманистом и садистом почти нет!..
– Ну, тогда выпьем за любовь между мужчиной и
женщиной, за настоящую любовь!
– Настоящая, это когда?! Из-за одной что сохнешь
и других не замечаешь?! Чепуха!.. Болезнь... нервное
расстройство... навязчивая идея... фетишизм!
– Тебе ничем не угодишь! И то не нравится, что
всех любят, и то, что одну любят...
– Не люблю само слово «любовь»...
Я с широко открытыми глазами смотрел на зна-
комого.
– Давно начал?
– Что?
– Философствовать.
– Случайно вышло...
С О В Р ЕМ Е Н НА Я ВСЕМИРНАЯ ЛИТЕРАТУРА № 1 (90) 2016 год
Знакомый одну девушку вывёл в другую ком-
нату. Скоро оттуда послышались скрип кровати
и страстные стоны. Вторая девушка вызывающе
улыбнулась и приблизилась ко мне.
– Потанцуем?
– Давай.
– Интересно быть архитектором?
– Да, так...
Девушка кончиком языка прикоснулась к моему
уху. Приятная дрожь пронеслась по телу, взял за та-
лию девушку, крепко прижал к себе, нашёл её горя-
чие губы и жадно стал их целовать. Потом легли на
диван, и я стал её раздевать.
Страстно изгибалось тело потаскушки, всё силь-
нее прижималась ко мне и заводяще стонала. Огром-
ная луна смотрела в окно. В её лучах возбуждающе
блестела вспотевшая упругая кожа девушки... - - -
Взгляд у неё постепенно стал звериным, глаза по-
краснели, нос вырос и превратился в отвратитель-
ное свининое рыло, зубы высунулись, как ужасные
клыки... Ещё страстнее стала целовать: сперва в
губы, потом полезла вниз... Чувствовал как омерзи-
тельно скользило мокрое рыло по груди, как жут-
ко, словно наждачной бумагой, тёрла языком мою
кожу, а я не мог пошевелить даже пальцем, и голос
куда-то пропал...
Зверь гадко рыгнул и воткнул свои клыки пря-
мо мне в живот. Кровь хлынула и наполнила всю
кровать. Боли не почувствовал, чувствовал только
мерзкую мокроту... Змея вылезла откуда-то и хо-
лодным языком прикоснулась к щеке. Сердце ушло
в пятки, но пошевелиться всё-таки не смог. Змея
свернулась вокруг шеи. Стал задыхаться. Собрался
с силами и захрипел в конце концов...
Проснулся. Сердце вырывалось из груди. Плавал
в холодном поту. Мою шею обхватывала рука го-
стьи. С презрением убрал эту руку. Встал. Потрогал
живот: крови не было. Весь дрожал и с безумными
глазами ходил взад-вперёд. Непонятно спутались
сон и реальность... Еле очухался.
«Кретин, когда поймёшь, что нельзя пить?!.»
Чуть успокоился. Со второй комнаты свет выхо-
дил. Заглянул: голые лежали, беззаботно храпели,
тела так странно были переплетены, сложно было
понять, какая нога кому принадлежала.
Выключил свет и вернулся. Лёг. Закрыл глаза. Сон
вспомнился, освободиться от его давления не уда-
валось, какой-то проклятый червь назойливо грыз
мозг. Открыл глаза. Оглянулся. В лучах луны кокет-
ливо играл мягкий силуэт тела девушки. Дотронул-
ся, словно хотел убедиться, не мерещится ли...
Вздремнул...
Прикосновение чего-то мокрого разбудило. Де-
вушка целовала мою грудь. Опять вспомнился сон.
Презрение искривило лицо. Закрыл глаза.
«Неужели всё закончилось?! Прикосновение де-
вушки почему должно вызывать отвращение?! Она
ведь неплохая, даже, можно сказать, красивая... Это
называется – живой труп... А, может, действительно
превратиться в труп?.. Тысяча способов существует
для этого... Вот, моя бабушка, например, спрыгнула
в колодец... Сильная была и болезненно самолюби-
вая... Не вынесла второстепенность, обязательно
должна была находиться в центре внимания... Нет,
я, наверное, не смогу покончить с собой!»
– Оказывается, ты большой соня, проснись, зна-
ешь который час?!
С неохотой открыл глаза. Уже на нервы действо-
вали её голос и глупое кокетство. Почему-то захо-
телось сделать ей больно: грубо схватил за бёдра и с
силой сжал. Девушка наслаждённо застонала.
«Ей, по-моему, приятно от боли!..» – и я бросился
как волк на овцу...
Приближался полдень. Наконец-то решили уйти.
Знакомый достал из кармана что-то и подал.
– Нравится?
В руке держал револьвер.
– Не знаю, в них не разбираюсь.
– У тебя оставлю, а то дома – жена, тёща, дети...
– Оставь...
– Ну, мы пошли... Женщины!
Девушки вышли из другой комнаты.
– «Куры...» – подумал почему-то.
– До свидания, котик!.. – поцеловали в щёчку и на
память оставили два больших, красных пятна... - - -
На столе мрачно блестел револьвер. Пугал ледя-
ной холод этой железяки. Медленно приблизился.
Осторожно протянул руку, будто боялся обжечься.
Странно завораживала злобная сила этого куска
металла.
Надел пиджак и встал перед зеркалом. Положил
револьвер в боковой карман. Оглядел себя. Что-то
не понравилось, достал и переложил во внутрен-
ний. Сердце задёргалось, почувствовав рядом нео-
бычный предмет... Опять достал, проверил барабан:
шесть внушительных патронов. Положил обратно,
ещё раз посмотрел на себя и вышел на улицу...
Иной раз, наверное, побоялся бы выйти в город с
оружием в кармане, но сейчас почему-то, к удивле-
нию для себя же, наоборот, был спокойным и само-
уверенным...
Зашёл на работу.
Старая дева под пятьдесят с кем-то кокетничала
по телефону.
2016 год № 1 (90) С О В Р ЕМ Е Н НА Я ВСЕМИРНАЯ ЛИТЕРАТУРА
«Бедные! Ту энергию, которую должны сжигать
в постели с мужиками, тратят в болтовне... Так по-
старели, мужика, наверное, и не видали... Да... сами
не просят, а другие не предлагают – это о них... А
попросишь, голову расшибут! Но хотят-то как!.. По
глазам видно... Независимыми себя считают, а их
независимость дальше курения и модных тряпок
не выходит. Да, ещё по ведру кофе в день! И сколь-
ко таких у нас!.. Интересно, сами чувствуют это?
Наверное, да, а может, и нет... Бедные!.. Пятидеся-
тилетняя девственница – кошмар! – улыбнулся. –
Сами же лишают себе смысла жизни из-за каких-то
дурацких традиций, из-за того, что скажут люди!..
Предпочитают сгнить заживо, чем родить ребёнка,
чтобы кто-нибудь когда-нибудь не сказал глупое
слово «шлюха», на которое, в принципе, давно уже
никто не обращает внимания, так как в жизни поя-
вились вещи гораздо хуже...»
Вдруг очень захотелось испытать оружие. Ре-
вольвер в кармане уже не давал покоя, это при том,
что в жизни даже из охотничьего ружья не стрелял.
Вышел из здания и направился в сторону горы.
Медленно стал подниматься по склону и, погружён-
ный в раздумья, бессмысленно смотрел на солнце,
наполовину укрывшееся за склоном.
Когда опомнился, города уже не было видно. Во-
круг ни живой души... Мрак постепенно густел. Ти-
шину нарушал лишь шелест сухой травы под нога-
ми.
Консервную банку заметил. Положил на камень.
Отошёл, прицелился и...
Сложно было представить, что такой маленький
предмет мог издать такой звук! Грохот сперва бро-
сился к горам, потом вернулся обратно и улизнул
куда-то. Испуганно оглянулся: никого не было вид-
но. Нашёл банку: пуля оставила приличную дыру в
ней.
Ледяной холод пробежал с головы до пяток... - - -
Когда спустился в город, было совсем темно. И го-
род был пустой. Только изредка свет фар освещал
улицу.
Женщина появилась на тротуаре. Ускорил шаг.
Приблизился.
«Ещё одна пятидесятилетняя девственница!»
Когда поравнялся, взял под руку и приставил ре-
вольвер.
– Ни звука, а то рыло продырявлю!
В сквер затащил, поставил у дерева и ткнул ре-
вольвером в затылок.
– Снимай юбку!
Женщина вся дрожала.
– Снимай, ...твою мать!
Женщина заторопилась.
– Быстро!
Женщина обеими руками обняла дерево и закры-
ла глаза.
В темноте как снег блестела её откровенно полная
задница.
– Нагнись!
Женщина нагнулась, крепко обхватила дерево и
расставила ноги.
Еле сдерживал себя, чтобы не расхохотаться.
Тихо, украдкой вышел из сквера и убежал, как мог
быстро. Теперь уж расхохотался, как сумасшед-
ший... Заметил троллейбус, догнал и запрыгнул.
А тот безудержный смех щекотал в горло и пы-
тался вырваться из плена...
Потихоньку успокоился. Ощущал какое-то непо-
нятное наслаждение... Никакого угрызения сове-
сти, никакой жалости...
«Спятил, наверное!..» - - -
У сотрудницы была хорошенькая дочка. Нет, о
ней серьёзно никогда и не думал, просто, чувство-
вал, что чертовски нравилась. Она была гораздо
младше, ещё школьница. Знал, что мои шансы были
на нуле, но всё-таки с огромным почтением отно-
сился к сотруднице. Даже сам удивлялся, ведь её
дочка была мечтой несбыточной...
Однажды вместе с сотрудницей оказался в гостях
у кого-то.
Много не пил, но опьянел страшно, упал и разло-
мал тарелки.
Короче, домой доставили грязного, как свинью...
С того дня возненавидел сотрудницу, при этом
почувствовал облегчение: не надо было больше
пред ней разыгрывать роль положительного героя...
Всё надоело: машинально ходил на работу, ма-
шинально возвращался, книг давно уже не читал,
засыпал у телевизора и, проснувшись далеко за
полночь, до утра выкуривал пачку сигарет и, поте-
рявший сон, с нетерпением ждал, когда ж заря мо-
локом вольётся в окошки... - - -
Вокзал гудел, как улей... Уйма людей, и в то же вре-
мя страшное безлюдие!..
Почему пришёл сюда?! Никуда уезжать не соби-
рался, а уж тем более на поезде (не любил поездов)...
На перроне стоял пригородный состав. Вагоны
заскрипели, вяло задёргались, и поезд медленно
тронулся. Поневоле оказался в вагоне...
В тамбуре на полу лунный свет лежал прямоу-
гольным пятном, и в этом прямоугольнике была
скована моя собственная тень. Вагон качался, и тень
бросалась от угла в угол, но вырваться не могла...
С О В Р ЕМ Е Н НА Я ВСЕМИРНАЯ ЛИТЕРАТУРА № 1 (90) 2016 год
Мимо окна безудержно мчались тени зданий, и
какой-то непонятный страх залезал в сознание.
Впервые такое случилось совсем недавно: проснул-
ся после жуткого сна, встал, закурил и стало плохо.
Явно почувствовал, что умираю... Ночь растянулась
до бесконечности, думал, что не дотяну до утра,
но утром всё прошло. К сигаретам не прикасался,
но стемнело и опять стало плохо... Понял, что это
лишь кажется, но злой паук страха неутомимо ткал
паутину в моей душе... Боялся даже заснуть, так как
ужасные сны будили сразу и потом долго я не мог
прийти в себя. Знал, что это всё абсурдно и смешно,
но то, что со мной происходило нечто абсурдное,
ещё более раздражало...
В тамбур вышел некто хорошо одетый, с брюхом...
«Наверное, о себе мнения – выше некуда!» – по-
думал.
Пузатый закурил.
Вагон был почти пустой.
Рука сама достала револьвер и ткнула курящему
в брюхо.
У пузатого задрожал подбородок, и сигарета вы-
пала изо рта.
Некоторое время так стояли, потом вспомнил,
что надо было что-то сказать.
– Деньги! – сказал почему-то и сам еле узнал свой
голос.
Поезд замедлил ход.
– Деньги, кретин!
Пузатый опять стоял неподвижно.
Вдруг я обратил внимание на маленькую лужицу
у ног пузатого. Опустил пушку, с презрением по-
смотрел на этого писуню и перешёл в другой вагон.
Поезд остановился. Соскочил и быстро удалился.
Полная луна золотом покрывала окрестность. В
теле чувствовал необычайную лёгкость. Тот душе-
раздирающий страх куда-то исчез. Показалось, что
нечто подобное было уже когда-то, но не пытался
вспомнить, когда именно было и что вообще было...
Просто шёл и радовался... - - -
Уже сколько дней на небе солнце не появлялось...
И небо мрачное, и на душе мрачно, и вокруг все
мрачные...
Стал разглядывать лица, хотел найти хоть одного
счастливого, искренне улыбающегося. Не нашёл...
Одно лицо привлекло внимание: прямоугольные
линии, бесцветные глаза, гордый взгляд... Нет, не
гордый, грубо самолюбивый и насмешливый, пре-
зрительно насмешливый... Огромные плечи, важ-
ная походка...
«Индюк! В мозгу у него, наверное, лишь пара из-
вилин! Нет, ни одной! Его мозг наверняка блестит,
как яйцо! Стопроцентно, спортсмен! Женщины его,
несомненно, обожают... Хотя, почему не должны
обожать?!.»
Зашёл в кино. Сколько лет не ходил!.. Шла кака-
я-то чепуха. Не дожидаясь окончания, вышёл. Было
уже темно. Янтарный свет освещал улицы.
Опять то лицо... Сердце дурное почувствовало.
Почему-то пошёл вслед.
Какая-то девушка с хохотом бросилась к спор-
тсмену, повисла на шее, бесчисленное количество
слов выплеснула с головокружительной быстротой,
потом ещё раз расцеловала и с ошеломляющим дёр-
ганьем бёдер отошла...
Шли вверх. Спортсмен двигался с необычай-
ной лёгкостью. Манеры, мимика, взгляд убеждали
окружающих в его превосходстве.
Вошли в маленький сквер.
Рука без разрешения ухватилась за холодный ме-
талл.
Позвал.
Спортсмен остановился и чуть повернул голову.
– Куртку сними!
– А штаны? – стоял спиной и с насмешливой
улыбкой смотрел сверху.
Кровь вскипела, и с нечеловеческим голосом вы-
крикнул что-то, наверное, слишком оскорбитель-
ное.
Сильнейший удар в живот отбросил куда-то, зем-
ля перевернулась и стукнула в затылок. Долго не
получалось вздохнуть.
А он опять стоял спиной...
Два раза выстрелил.
Даже удивился, что упал...
Подошёл – тот не дышал...
«Убил... Я убийца... Как легко, оказывается, уби-
вать!.. Почему не чувствую ничего?! Интересно, со
всеми так? Жалость, совесть, грех: сказки!..» - - -
Рассвело. Укутавшись в густой туман, город не
хотел просыпаться, но туман рассеялся, и после
стольких дней ожидания наконец-то выглянуло
солнце.
В маленьком скверике на земле лежал парень.
Земля вокруг была окрашена тёмно-коричневым,
а на губах у парня была примёрзшая насмешливая
улыбка...
Рядом, на скамейке, сидел другой, смотрел в небо,
но его угасшие глаза ничего не замечали... У право-
го виска было тёмное пятно, а тёмная и жирная
линия шла по щеке и скрывалась под воротником,
левая же сторона вообще была залита кровью...
А в руке у него зловеще блестел чёрный коротко-
ствольный револьвер...