Авангардная проза. Оганес Мартиросян (Саратов, Россия). Камень, роса

Я потерял свое тело, как голос. Оно не поет, а хрипит. В детстве умирают, как на улице отказывают. Вы подваливаете, вам отказывают. Ничего страшного нет. Если я еще жив, то почему же не умер. Если я умер, то почему еще жив. Я смотрю в остекленевшие глаза жизни. Приближаюсь к ним. Они открываются передо мной. Я прохожу через них – и снова на улице, серой, холодной, злой. Весна, ветер, молчание. Улицы готовятся плыть. Всех понесет по течению. Пацанов, девок, старух. И тебя, моя жизнь. Юридически ты и так со мной, ты – права и свободы граждан, но фактически тебя нету, и нету, и нету. Я сбылся. Машины, деньги, в чистом виде они – спирт. Никто их просто так пить не будет. Надо разбавлять водой. "Я его люблю", государство, дети. Почему я увидел под собой. Я устремлялся ввысь, пока удар не вырубил меня. Очнувшись, я застал свою голову белой, надо мной потолок, полет прерван. Я взлетал в доме. Теперь я увидел под собой. На меня давят. Я сгибаюсь, все больше и больше. Скоро я выпрямлюсь под потолком. Если не задохнусь, поползу к окну. Там будет ждать настоящий полет или обессиленное падение. Жизнь, та же раздетая женщина, прелесть ее в том, что ее раздевают. Полуголая, она хороша наиболее. Происходит момент, когда мы сближаемся с ней. Потом лежим рядом. Я – потеряв интерес, она – только заинтересовываясь мной. Знакомство, секс, расставание. Жизнь в любом случае рана. Но, вопрос, куда. Характер и особенность человека зависят от места попадания пули. От того, рана сквозная или нет. Сквозная и есть трансценденция. Вам, наверное, доводилось видеть круглосуточные ларьки гениальности. К ним подкатывают машины. В них предметы первой необходимости. Основное дают супермаркеты. Ночью они закрыты, и выходят ларьки, эти звезды. Резко выхватывая пространства, словно кинжал из ножен, пролетают машины. Эти автомобили, загородные дома – в первую очередь баррикады, которые человек возводит между собой и миром. По своему образу и подобию творит человек. И все это изнутри. Только потом мы видим. Став машиной, человек изобрел машину. Солнце: красный цвет светофора загорается передо мной. Вскоре он станет желтым: заморгают глаза, но он – никогда. Так и не пропустит. Человек лучше всего восприимчив к боли, как ребенок к матери. Человек из боли. Нужно писать только на пределе...