Трагедия. Евгений Татарский (Симферополь, Республика Крым). Живой

Он прислонился лбом к холодной, облицованной кафелем, стене. Ощущение было такое, что последние силы вот-вот покинут его и тогда он рухнет прямо на грязный пол. Руки дрожали, ноги еле-еле выдерживали вес его тела, в ушах шумело, в висках пульсировало, перед глазами плыли темные круги.
"Неужели... неужели, это правда... как же так?.. ну, как же так?..".
Кафель приятно холодил кожу, но это не помогало. Он тяжело вздохнул и потер себе виски. Это тоже не помогло. Тогда он подошел к раковине и открыл холодную воду. Вода была мутной, грязно-белого цвета, но это его не остановило. Какая теперь разница, что за водой он умывается, и что делает он это в туалете городской больницы? От обычной брезгливости сейчас не осталось и следа. Сложив подрагивающие ладони вместе, он набрал в них этой мутной воды и одним махом влепил себе в лицо. Затем еще раз, затем еще.
Мысли мало-помалу переставали бегать по кругу и начинали приобретать привычный, линейный путь. Перед его внутренним взором вновь возникло лицо врача. Затем тускло светящийся экран проектора, на котором доктора смотрят рентгеновские снимки. Почти весь экран закрывал огромный темный лист, с расположенными на нем в несколько рядов белыми четкими снимками его черепа...
— Вот здесь. Видите? — без намека на хоть какие-нибудь эмоции спросил врач и ткнул колпачком своей авторучки в темное пятно на одном из изображений. — И вот здесь. И здесь. — Он поочередно указывал на снимки в верхнем ряду. — Самое широкое ее место. Видимо, отсюда она и растет. Мне очень жаль.