Критический реализм. Иван Катков (г. Дзержинск, Нижегородская обл., Россия). Подарок

— Эх, опять сорвалась… Пап, а че у меня срывается постоянно?!

— Потому, Паш, что ты не так подсекаешь. Гляди, как надо…

Виктор Олегович взял из рук сына бамбуковую удочку, насадил извивающегося червя на крючок и, размахнувшись, забросил. Ярко— красный поплавок плюхнулся в воду.

— Вот так... А теперь, сынок, ждем.

Павел достал из пакета батон и отломил добрый кусок.

Отец не сводил глаз с поплавка.

Перекусив, мальчик присел на корточки и стал разглядывать консервную банку с наживкой.

Виктор Олегович закрепил удочку на рогатине и поднял пакет с хлебом:

— Щас прикормлю…

Он отщипнул от батона и размашисто, точно библейский сеятель, побросал крошки в воду.
Сняв с рогатины удочку и приспустив леску, Виктор Олегович неторопливо двинулся вдоль берега, увлекаемый, скользящим по водной глади поплавком.

Паша устремился за отцом. Под ногами затрещали сухие ветки.

— Паш, ну ты как слон, ей богу! Всю рыбу распугаешь, – погрозил пальцем Виктор Олегович.

— Я не нарочно,— обиделся Паша.

Они медленно двигались, стараясь не наступать на сучковатые ветки и пластиковые бутылки.

— Весь пляж загадили, свиньи!— покачал головой отец.

Паша молчал и, понурив голову, брел за отцом.

— Да что же это такое! – возмутился Виктор Олегович, едва не споткнувшись о гнилую корягу,— безобразие!

— Пап, может червяк соскочил?

— Не может.

— А ты проверь.

— Уймись.

— Пап, так можно долго бродить.

— Помолчи.

— Я есть хочу. Сегодня нет клева. Пошли домой?

— Ну что ты как маленький, потерпеть не можешь полчаса?!

— Может стоит перебросить?

— Может и стоит, а может и не стоит… замолчи, и иди спокойно.

Вдруг леска дрогнула, натянулась и поплавок нырнул вглубь.

— Смотри, Паш, как я ее щас! – с азартом прокричал отец и, подсекая, вытянул довольно крупного окуня.

Рыба отчаянно билась в его руках.

— Какой здоровый окунище!– рассмеялся Виктор Олегович, – а ну— ка, Паш, забрось— ка его в садок.

Сын так и сделал.

— Ну что, понял как подсекать? — ласково потрепал его за щеку отец, – а то заладил: не умею, да не умею… На вот, держи удочку, насади червя и забрось как следует.

Паша тоскливо посмотрел на отца:

— Пап, а может ну ее… эту рыбалку. Пошли домой... Бабушка уже, наверное, торт испекла…

— Ладно, уговорил. Домой, так домой,— махнул рукой Виктор Олегович и принялся складывать удочку,— а я то думал, что тебе будет приятно в свой День рождения поймать какую— нибудь рыбешку, а ты...

Отец вручил Паше садок:

— На, держи крепче, нытик.

Они с легкостью поднялись по песчаному склону и вышли на проселочную дорогу.

Виктор Олегович шел, чеканя шаг. Щебенка хрустела под ногами.
Паша, размахивая садком, еле поспевал за отцом.

Из – за фермы с грохотом вырулил желтый молоковоз. Отец протянул руку. Машина затормозила, подняв пыль.

Паша закашлял.

Из кабины высунулся усатый мужчина в грязно— белой панаме.

— Вам куда?— прикурил шофер.

— До Звягинцева подбросишь?— спросил Виктор Олегович.

— Прыгайте.

Молоковоз дернулся и резко тронулся.

В кабине пахло табаком и соляркой.
Мухи бились о лобовое стекло. Из— под сиденья вывалилась монтажка и врезалась в ногу Виктора Олеговича.

— Да забрось ты ее обратно, – сказал шофер и выпустил носом табачный дым.

Виктор Олегович наклонился и брезгливо кинул монтажу под кресло.

Водитель докурил, швырнул окурок в окно.

— Ну че, мужики, клюет рыбешка — то?— спросил он.

Виктор Олегович поднял садок.

— Да— а— а, не густо… — криво улыбнулся шофер и кивнул в сторону мальчика:

— Сын?

— Угу.

— Звать как?

— Павлом.

— А годков сколько?

— Девять, сегодня исполнилось, – сказал отец и приобнял сына.

Паша дернул плечом, покраснел и уставился в окно.

— Ну с праздничком тебя, малец! – дружелюбно подмигнул шофер.

— Спасибо, — не отрываясь от окна, пробубнил Паша.

За окном сменяли друг друга пейзажи. Молоковоз промчался мимо затона, Тихого озера, оставил позади полуразрушенную фабрику.

Пожав руку шоферу, рыбаки выбрались из машины и зашагали к дому.

В палисаднике развешивала белье Нина Семеновна.

— О— о— о— о! Пришли рыболовы!— всплеснула она руками, увидев Виктора Олеговича и Пашу,— ну как порыбачили?

Виктор Олегович обнял жену:

— Ты посмотри, Нинуль, какого окуня наш именинник пымал!

— Батюшки!!! Какой молодец! Иди, мой дорогой, я тебя чмокну.

Мать наклонилась и поцеловала Пашу в щеку. Он утер лицо ладонью.

— Ну что, Павел Викторыч,— шутливо сказала мать,— завялим твоего окуня?

— Неа, — мотнул головой Паша,— лучше зажарим...

Виктор Олегович направился к сараю убрать снасти.

— Хо— ро— шо,— Нина Семеновна расправила на веревке простыню, — а ты, сынок, беги в дом, там тебя баба Настя давно— о— о дожидается.

Мальчик сбросил резиновые сапоги, поднялся на крыльцо и гулко затопал по пропахшему кошачьей шерстью и комбикормом темному коридору.

В задней комнате он увидел, покрытый белой скатертью, широкий стол с яблочным пирогом, вареной картошкой, печеной курицей, тонко нарезанными ломтиками ветчины на тарелке, Советским шампанским и бутылем вишневой наливки.

Бабушка возилась на кухне у плиты и тихонько напевала себе под нос.

— Бабуль, мы вернулись! — кинулся в объятия бабушки Паша.

— Тихонько, Павлюсь, не зашиби меня... Ну ладно, мой ручки, давай, и садись за стол.

Она сняла с крючка полотенце и набросила на его плечо.

— А где же мама с папой?

— Ща придут, ба.

Сполоснув руки, мальчик прошел в комнату, стащил с тарелки кусок ветчины и юркнул в зал. Там он включил телевизор и плюхнулся на диван.

Пришли родители. Отец успел переодеться в белую рубашку с коротким рукавом. Мать шуршала вечерним платьем с блестками.

Пашу пригласили к столу.

— Дорогой сынок!— поднялся с бокалом шампанского отец,— от всего сердца поздравляю тебя с Днем рождения! Желаю тебе всего самого наилучшего! Вот,— Виктор Олегович протянул Паше небольшой сверток.

Он нетерпеливо сорвал подарочную упаковку. Под ней оказалась записная книжка с красной глянцевой обложкой.

— Спасибо, — уныло пожал плечами мальчик.

— Туда, Павлунь, ты запишешь все свои заветные мечты и они обязательно сбудутся! — сказала мама и пригубила шампанского.

Вечером, лежа в кровати, Паша раскрыл свой подарок и торопливо записал: «Хочу скейтборд, баскетбольный мяч и чтобы папа перестал трогать мой писюн".

Мальчик отложил записную книжку, погасил ночник и через минуту уснул.