Фэнтези. Геннадий Есин (г. Керчь, Украина). Образ зверя

"…сочти число зверя, ибо это число человеческое;"
Откровение Иоанна Богослова. Глава 13 стих 18

***
Фрагрант негромко заржал и замер, прядая ушами. Мы въехали в Лес, и верный конь остановился. Мой товарищ! Мой единственный друг! Сколько раз ты спасал мою жизнь, унося от острия стрелы и упреждая удар меча. Ты — такой же воин, как и я! Ты стал частью меня.
Я быстро обернулся, но лесной проселок был угрюмо пуст. Щит луны занавесило тучами. Лес негодующе зашумел-заворчал, тревожно размахивая щупальцами ветвей. Холодные капли дождя предостерегающе застучали по доспехам, через просеку метнулась распластанная тень. Мы были одни, и мы были чужие. Лес присматривался и оценивал: перешёптывалась трава, судачили ветки, обеспокоено вспыхивали и тут же гасли бледные огоньки. Я не желал Лесу зла. Только проехать! Ничего более.
Луна несмело выглянула из-за туч, затих Лес, потухли огоньки, успокоилась чащобная сволочь. Фрагрант обидчиво мотнул головой и пошёл рысью. Конечно я был не прав. Мой товарищ чувствовал Сущее не хуже меня, и не следовало обижать его незаслуженным уколом шпор.
С прадавних времён длилась смертельная вражда. Люди вторгались во владения Сущего, рубили деревья, добывали камень, и всё глубже становились рваные раны карьеров. Прокладывали каналы, осушали болота, дымы костров коптили небо и не зарастали шрамы дорог. Как репей к собаке, к гордым замкам цеплялись грязные предместья.
Ответ Сущего был жесток и страшен. Из болот, пещер и дремучих лесов полезли обитатели потревоженного Мира. Вначале они пугали людей, заманивали их в болота, сбивали с пути, но оказались прилежными учениками, и полилась кровь. Безобидные Глимы научились принимать человеческий образ. В насылании чар не было равных Дриллам, а Кикиморы и Лешие вели себя похуже отпетых разбойников. Положение изрядно ухудшилось с появлением Драконов…
Питьё любой войны – кровь, а еда – воины… Крестьяне и ремесленники, почтенные негоцианты и кузнецы. Все — от батрака до члена королевского дома платили особую подать, на которую содержались «Локки». Те, кто за звонкую монету предлагал свои услуги, меч и собственную жизнь. Любой житель королевства обязан предоставить Локку еду и кров. Только Локки и рыцари носят меч за спиной и передвигаются на лошадях, все остальные должны довольствоваться ослами, меринами и лошаками. С Локков не взимаются дорожные пошлины, и только Локку должны ночью опустить мост и открыть, святая святых, городские ворота. Но королевские милости не удлиняют Локку жизнь. Им откровенно завидуют и их недолюбливают люди, не переводятся Драконы, а Глимов и Дриллов, так вообще – не счесть. Нечисть безобразничала на дорогах, опустошала сёла, а, объединившись, держала в страхе даже города. И тогда Локку приходилось расплачиваться за каждую сотню риплов и за пригорошню фастов. Таков был порядок вещей: солнце садилось на Западе, крестьянин сеял, магистрат собирал налоги, а Локк сражался насмерть и в одиночку…
***
Фрагрант вовремя остановился, избавив меня от глупых мыслей и незаслуженного удара веткой. По лесной поляне переливались волны лунного тумана. Из белесой мглы выползали силуэты чудищ, ночными страхами метались летучие мыши, в хриплом смехе зашлась Кикимора. Я много чего успел повидать, но такого ещё не приходилось…
Коснувшись зашитого в поясе амулета, я быстро прочитал заклинание, и бледная Нечисть с недовольным визгом исчезла в лесной чаще, но видение не исчезало. Посередине поляны стояла небольшая, крытая корой избушка, а за затянутым пузырём окошком, весело плясал огонёк. Никто из обычных людей не ночевал в Лесу, а уж тем более НЕ МОГ БЫ В НЁМ ЖИТЬ…
Я вытащил из чехла арбалет, и стук, вонзившейся в бревенчатую стену, стрелы, подтвердил самые худшие опасения. Ни один Дрилл не стал бы тратить время на постройку настоящего дома, проще было создать ущербную иллюзию. Здесь, наверняка не обошлось без человека, а участие людей в гнусностях Нечисти делало схватку непредсказуемой. Я спрыгнул с седла и два раза хлопнул Фрагранта по шее. Конь понятливо фыркнул. ТЕПЕРЬ Что бы ни случилось, он не сойдёт с этого места. Закрепив поднятое забрало, я отбросил ненужный щит, и медленно извлёк из-за спины меч. Теперь мы были готовы…
«Мы» — это я, Фрагрант, и — «Зандерстом». Меч, что мой прадед ковал год, закаляя в росе полевых цветов и в отварах горных трав, а небольшой слиток неведомого металла выменял у купцов из Дифмута, отдав взамен имение своего отца. Семейное предание гласило: «Зандерстом» всегда возвращается к хозяину, его нельзя ни продать, ни украсть, и пока меч с тобой «Локку» не страшна Смерть. Воистину: в момент гибели ни у одного из моих предков не было с собой Зандерстома…
Перехватив меч двумя руками, я принялся выписывать в воздухе замысловатые узоры Защиты и Силы. Не отрывая подошв от земли, я плавно двинулся к избушке и, когда я окажусь у двери, хватит семь ударов, чтобы разнести на дрова лачугу и всех, кто в ней находится. Сзади завыли, заверещали Кикиморы, но было поздно. Я уже пребывал по Ту Сторону Добра и Зла…
Дверь распахнулась и в проёме показалась человеческая фигура со свечой в правой руке. Порыв ветра распахнул плащ незнакомца, и живой лучик света отразился в небольшом талисмане. Остановить пружину разрушения было уже не в моих силах…
***
Я сознательно нарушил последовательность действий, и только благодаря прекрасной подготовке устоял на ногах. Испуганная ночь поспешно прикрыла недремлющее око луны. Столб пыли поднимался в притихшее небо, а на поляну уже – ачали падать обрывки коры и куски брёвен.
– Слава, Сущему, что я не разжёг очаг, а то пришлось бы тушить пожар. – Спасённый мною человек медленно задул свечу.
Амулет! Древнего Ордена Мелонов. Первым начавшего борьбу с Нечистью. Но, когда победа была близка, Мелоны предали людей, перейдя на сторону заклятых врагов.
– Зачем ты поднял свой меч, брат? Разве я или мой дом угрожали тебе?
– В Лесу не могут жить люди!
– А тебя Лес впустил тебя, уступив твоей силе? Вынужден разочаровать тебя, молодец… Это я попросил Лес, ибо пришёл час Встречи! Обращайся ко мне Кальвус…
Я брезгливо плюнул ему под ноги. – Я не желаю иметь дело с предателями!
– Ты погибнешь без моей помощи!
– А мне не нужна твоя помощь! Я не боюсь ни Нечисти, ни Леса, ни Сущего...
– У тебя сумбур в голове, брат. Сущее и Нечисть имеют единую природу…
Я вскочил в седло и хлестнул Фрагранта по крупу. Конь обидчиво дёрнулся и закружил на месте.
– Твой конь – умнее тебя… И именно он привёл тебя к моей хижине.
– Врёшь!
Кальвус вскинул вверх руки. – Я един со всеми и всем! – Фрагрант неожиданно остановился... – Ступай своей дорогой, старик и благодари свой амулет. – Мелон громко расхохотался и крестом сложил руки на груди. – Мальчик, я могу остановить тебя, даже не раскрывая рта. – Уйди по-доброму, чародей… – Я тронул поводья. Копыта Фрагранта зашлепали по мокрым листьям. Липкая тишина окутала пеленой страха. Двумя пальцами я изобразил в воздухе магический знак. Фрагрант захрипел, он встал на дыбы и, не удержав равновесия, рухнул набок.
Меня привела в чувство холодная вода, обильно вылитая на мою голову. – Где же твои чары, колдун, коли в таком простом деле ты прибегаешь всего лишь к воде? – Прохрипел я.
– Зачем сложное там, где можно обойтись простым. – Туманно ответил маг.
Фрагрант потянулся ко мне, коснувшись лба бархатистыми губами. В который уже раз верный друг спас мне жизнь. Дерево, не менее трёх локтей в обхвате, мирно покоилось посередине дороги. Несколько желтых листьев ещё кружились в предрассветном сумраке, подыскивая место для успокоения.
– Я предупреждал тебе, брат! – С укоризной произнёс Кальвус.
Доспехи хороши для боя и турнира, но они не созданы для того, чтобы в них грохаться на землю. Мелон помог освободиться от железа и, сняв с пояса деревянную плошку, принялся энергично втирать в виски, тошнотворно пахнущее зелье. – Закрой глаза… Боль уйдёт.
– Что… ты… от меня…хочешь?
– Хочу тебе помочь... Мы пойдём в город вместе! – Сказанное не походило на просьбу, но спорить расхотелось… – Локк может иметь грита.
– Мне нечем тебе платить.
– Деньги не главное, брат.
«Да глим с ним! Если в его словах содержится хоть крупица правды»… Я поднял голову и посмотрел на сгорбленную спину Кальвуса. Колдун заканчивал увязывать арканом мои доспехи. Фрагрант стоял на удивление спокойно, изредка помахивая хвостом.
– Ладно, старик, я беру тебя в гриты. Но если ты окажешься нерадивым слугой, я отдам тебя магистрату, и тогда никакое колдовство не поможет тебе…
На востоке трусливо бледнело небо. Мир готовился к наступлению нового дня. Я встал с трухлявого пня и пошёл по лесной дороге. Кальвус и Фрагрант последовали за мной.
– Брошенный из пращи камень летит на тридцать шагов, стрела из лука – на пятьдесят… На каком расстоянии действует твоя сила?
– Расстояние не важно. Остановить и убить человека можно жестом, словом и даже мыслью…
– Ладно, Мелон. Мы ещё поговорим…
Первые лучи солнца обняли, замершую в ожидании землю. После сырого лесного просёлка, дорога в город оказалась на удивление сухой. Пыль жадно набрасывалась на влажный камзол, навязчиво липла к мокрой коже сапог…
Словно ожидающий подачки пёс, город лежал перед нами. Ворота были открыты, мост поднят. Чтобы не уронить цеховое достоинство, я взобрался на коня, и мы вступили под мрачную и сырую арку воротной башни…
***
Перебранка за спиной заставила меня обернуться. Кальвус что-то втолковывал стражнику, но тот резко толкнул Мелона древком короткого копья. Чародей отпрянул, капюшон слетел с его головы, и я чуть было не поперхнулся собственной слюной. «Кого я видел там, в Лесу»? Передо мной был глубокий старец, а здесь… Мужчина был не намного старше меня. Лишённый волос череп, почти полное отсутствие бровей, глубоко спрятанные угольки глаз и горбатый нос придавали ему сходство с грифом. Лицо колдуна не давалось сразу, воспринимаясь фрагментами незавершённой мозаики…
Мелон распахнул плащ, и лучик солнца заиграл на пряжке с отличительным знаком «Хангар». – Да разорвут тебя дриллы на части, – зашипел Мелон, – если я оставлю безнаказанной твою дерзкую выходку. Ты, помёт молодого дракона, посмел ударить грита храбрейшего из Локков и клянусь, ещё не зайдёт солнце, как ты получишь десяток палочных ударов.
Стражник не хуже Мелона знал суровые законы, защищавшие жизнь и собственность Локков. – Господин! – Он неожиданно метнулся ко мне. – Я, твой раб, не поднимал руки на достойнейшего из гритов. Присягаюсь собственной жизнью! Нищий старик, в точности в таком же плаще, как и у их милости, только что пытался пробраться в город, не заплатив входную мыту. – И, где же он, твой бродяжка? – Поинтересовался я. – Он пропал… растворился… Наверное, это был Глим. – Стражник обрадовался осенившей его догадке. – Я только что не пропустил в город нечисть! – Я пнул охранника ногой, и он упал на спину, испуганно тараща глаза.
Ослабив поводья, я направил коня, по кружащей вдоль городской стены, Крепостной улице. Под копытами Фрагранта удовлетворенно зачавкали городские нечистоты…
***
Я бросил поводья подскочившему Кальвусу и, выбрав место по суше, сошёл с коня. Корчма «Пасть Дракона» находилась в самом конце улицы, на достаточном удалении от королевского дворца, оттого её предпочитали посещать и королевские локки. Бездельник ветер самозабвенно колотил полу оторванной вывеской о вылинявшую от нудных осенних дождей стену.
Бредовые блики чадящих факелов нервно прыгали по чёрным от сажи балках. Сырость заплесневевших стен отступала у огромного, в полстены очага, в котором весело потрескивали сухие поленья, да радовала глаз, туша дикого кабана, целиком жарившегося на вертеле.
– Какое вино в это время дня предпочитает благородный Локк?
– Для начала: жильё коню, мне и пристанище гриту.
– Именно для вашей милости я держу прекрасную комнату. Да, что это я? Совсем из ума выжил… Это не комната, а дворцовые покои покои. Истинно так, благородный Локк. Я знал, что вы приедете последним и скольким, менее достойным господам, мне пришлось отказать, чтобы не лишать себя удовольствия услужить именно вам!
Не обращая внимания на пустую, как перевёрнутый кувшин, болтовню хозяина, я вынул из-за пояса последний рипл, и бросил его на пол. – Смотри у меня! Чтобы у Фрагранта было вдоволь овса! А мне подай молодого вилленского вина и жареный кабаний бок… Постой! Позови-ка грита к моему столу.
Я занял столик у самого очага. Колыхаясь словно студень, подплыл корчмарь. Услужливо смахнув прошлогодние крошки мне на колени, он лихо выставил на стол две оловянные кружки и глиняный кувшин с пенящимся вином.
Ощущение тревоги не давало сосредоточиться. Я недооценил Мелона, и стычка у городских ворот была тому подтверждением… Я поднял голову. Кальвус неподвижно стоял передо мной, смотря по-птичьи – боком.
– Фрагрант рассёдлан, меру отборного зерна я засыпал ему сам. – Мелон усмехнулся и без разрешения сел напротив. Мысленно нарисовав огнённый круг, я превратил его в защитный колпак.
– Не надо бояться, Энви.
От неожиданности я поперхнулся. Вино пролилось на кожаный камзол. Я успел позабыть это имя… Так меня называла только покойная мать.
– Ты не умеешь держать удары. Ещё там, под воротной башней…
Я грохнул кулаком по столу. – Заткнись, собака! – Тупым звоном отозвалась упавшая на загаженный пол кружка.
Из кухни выглянул хозяин, на его лице читалось радостное удовлетворение человека предугадавшего ход событий. Я метнул в него кувшин, и тучный корчмарь неожиданно проворно шмыгнул за спасительную дверь. Я перевёл взгляд на мага. В глазах колдуна плескалась холодная глубина заброшенного колодца. – Твоя мать была одной из Посвящённых Ордена, и по пророчеству именно у неё должен был родиться сын, которому будет под силу свершить невозможное. Я долго… Нет, не верно! Бесконечно долго ждал… И кого я теперь вижу? Тупого самодовольного мальчишку! – Кальвус распахнул грязный плащ, и тонкий лучик тёмно-красного цвета вырвался из рубина в центре шестиугольной звезды Мелонов…
***
Я очнулся на кровати… От неудобной позы затекла правая рука… Пригладив пятернёй волосы, я взял меч и спустился в зал. Мрак сползал с крыш, по-хозяйски располагался в узких проулках, озлобленно набрасываясь на огни уличных факелов. Уверенная в безнаказанности темнота кривлялась в дверном проеме, остерегаясь сунуться в освещённый зал… Я ударил ножнами в пол. Хозяин не заставил себя ждать…
– Где все? Что случилось с твоей корчмой?
– Твоё беспокойство целебным бальзамом льётся на моё многострадальное сердце…
– Заткнись и отвечай коротко. Где Локки?
– В шестистах прайдах от столицы появился очередной Дракон. Ясновельможный отменил турнир и объявил облаву. Три луны назад храбрые господа с лучезарным королём отправились на очередную забаву.
– Что ты плетешь, надувшийся бурдюк? Какие «три луны»? На ЗАВТРА объявлен сбор!
– Я – пыль у ног умнейшего... Да вот только Локки ушли из столицы аккурат три луны назад. – На, схожем на непропечённый блин, лице трактирщика обозначилось подобие улыбки.
– Кальвус! – Взревел я.
– Я – здесь, господин. – Мелон словно выскочив из-под пола.
– Как долго мы торчим в этой грязной дыре?
– Аккурат три луны, Локк.
– Ты не доживёшь до утра! – Я отвёл руки за голову и, не спеша, вытащил меч. Мелон вышел на середину зала и, встав лицом ко мне, скрестил на груди руки.
Я имел дело с Драконами, побеждал Глимов и Дриллов, но понятия не имел, как нужно побеждать Мелонов. Не сводя глаз с изваяния по имени «Кальвуса», я лихорадочно перебирал заклинания.
Дверь обиженно застонала и, поблескивая кольчужными рубашками, в корчму ввалились королевские стражники. – Подчинение и спокойствие! Отдай свой меч, Локк, и следуй за нами!
Наглость простых смертных рассмешила меня.
Начальник караула поднял руку. Из-за его спины выступили два лучника. Нетерпеливо дрожали жала неумолимых стрел. – Ты не явился на сбор. Сдавайся, Локк…
Нас разделяло пять длинных шагов. Всего лишь пять, и я знал как буду их убивать! Первую стрелу я отражу мечом, от второй уклонюсь…
Мелон повернулся к стражникам, вскинул руки. Поднявшиеся полы вытертого плаща напомнили крылья летучей мыши. Колдун выкрикнул несколько бессмысленных слов и толкнул что-то на солдат. Стражники замерли, как степные суслики. Обиженно прозвенела лопнувшая тетива.
– Поспешим, брат. Негоже начинать поединок со Злом с убийства ни в чём не повинных людей.
– Убирайся из моей жизни! Я разберусь без тебя…
Мелон соединил пальцы в замок, и закружился на месте. Заунывный вибрирующий вой… Негромкий хлопок. Яркая вспышка голубого света, и я взмыл вверх. От меня ни осталось ничего! Ни рук, ни ног, ни тела. Ничего, кроме глаз.
Как вода сквозь пересохший песок я прошёл сквозь прогнившие стропила чердака. Пронзил красную глину черепицы. Навстречу качнулись звезды…
***
Я прочно стою на мокром речном песке. За спиной покоится меч. Я ощупал голову и громко хлопнул в ладоши. Сонно всплеснула потревоженная рыба. Несколько мгновений ночь недоуменно прислушивалась к новому звуку, а потом забеспокоилась в камышах, испуганно заверещала, шалея от собственного страха, птичья мелочь. Из пещеры, расположенной выше, вышел Кальвус.
– Конь?..
– Разве может грит, спасая господина, бросить его верного коня?
Я поднялся по склону и вошёл в пещерц. За каменными наростами, на границ света и пляшущей тьмы, стоял Фрагрант. Конь нервно всхрапывал, дрожь волнами пробегала по его блестящей как атлас коже.
Мелон коснулся моего плеча и подтолкнув к костру. – Садись и слушай… Я бы мог придумать красивую сказку и заставить тебя поверить в неё, но я расскажу тебе правду!
Люди первыми нарушили Гармонию Окружающего Мира и породили Зло. Вначале оно было слабым, но прошло время, и Зло окрепло. Но, чтобы управлять, нужна власть! И Зло научилось принимать людские образы. Сначала это был Хранитель Печати, потом Первый Советник и, наконец… Да! Да! Именно короли, возглавившие борьбу с Нечистью, стали источником её порождающим…
– Если зло – людское порождение, почему Сущее не уничтожит его?
– Чтобы уничтожить Зло надо истребить самих людей. – Мелон поднялся с камня. – Осознав это, мои братья прекратили борьбу, осознав всю её тщетность! Они полагали, что мы уже не в силах что-либо изменить.
Не можем изменить – Да! Но мы в силах показать Сущему, что ради Добра готовы на всё! Даже на смерть… Искупительная жертва!..
Я вышел из пещеры. Дул лёгкий утренний ветерок. Полная луна плескалась в ряби неширокой реки. На том берегу о чём-то шептался камыш…
***
Я проснулся, разбуженный мысленным зовом. Старик сидел у костра, монотонно качая головой. – Я сделал все, что мог… Может у другого вышло бы лучше… – Кальвус встал, накинул старый плащ и вышел из пещеры. Я бросился следом. Яркая звездочка, перечеркнувшая небо, не смогла осветить противоположный берег реки.
Наступил мой черёд…
Взобравшись на крутой откос, я вскинул руки и закружился на месте. Яркая вспышка, глухой хлопок… Словно стрела я пронзаю воздух, прохожу сквозь черепичную крышу королевского замка. Словно приготовленное кем-то заранее, моё тело ждёт меня в узком коридоре, ведущем в королевскую опочивальню…
Проверив за спиной меч, я пошёл вдоль стены, мимо раскачиваемых сквозняком, парчовых гобеленов. Огни факелов подобострастно изгибаясь, отбрасывали причудливые тени на безразлично холодный камень сырых стен. У двери королевской опочивальни, опершись на копье, спал стражник, вздрагивая от собственного храпа. Я вытащил «Зандерстом» и, открыв дверь, вступил в комнату. В камине слабо потрескивали затухающие головешки, у изголовья королевской кровати чадили сальные свечи, под одеялом угадывалась фигура спящего человека. Перехватив меч, на манер кинжала, я скользнул к королевскому ложу и без замаха погрузил клинок в податливое тело. Послышалось хриплое бульканье. Туловище задёргалось, затрепыхалось… и замерло, марая алой кровью несвежие королевские простыни.
– Браво, Энви! – Из-за свисающего полога выступил живой и невредимый король. – Я мысленно аплодирую тебе. – Отбросив с груди прядь белокурых волос, он прошёл к камину и сел на резной табурет. – Позволю тебе напомнить: сидеть в присутствии подданных – моё законное право. Или ты себя таковым уже не считаешь?
В состоянии «Вангард» Локку неведомы человеческие чувства. Я выдернул меч и, готовясь к последнему танцу, занес Зандерстом над головой. Короткие фразы грозных заклинаний выстраивались в атакующую колонну.
– Да брось, ты, право слово! – Король закинул ногу на ногу и изящным жестом поправил выбившийся кружевной манжет. Его узкое и от природы бледное лицо выражало равнодушие и скуку. – А признайся, Энви, здорово тебя заморочил старина Кальвус? Мелоны всегда были весьма сообразительны, вот только… мышление у них какое-то… поверхностное! И причину вечно путали со следствием. А я ведь тут… Ну, уж точно не по вашей воле! Никчемные человечишки!
Значит ТАМ решили-таки меня отстранить? И ведь даже и не предупредили! А кто будет вторым? Авель? Ну, его-то ладно, а меня за что? Одна сплошная польза и от меня, и от моих несчастных созданий! Откуда б вы узнали, что есть ДОБРО, коль не изведали бы ЗЛА?
Да не кружись, ты, на месте! Голова потом будет болеть.
Смотрите тут не утоните! Без меня… В собственной крови. Ты не слушаешь, Энви! А как же моё право на последнее слово?
Так ты не судья, Энви? Кто же тогда? Палач? А-а-а… Убийца.
Король встал с табурета и, отстегнув кружевной воротник, опустился на колени, аккуратно повернув голову на сидение. – Так будет удобно? – Осведомился он. – А ты, небось, полагал, что мы тут бойню на весь Белый Свет устроим… Пустое это, Энви. Не будет никакого Армагеддона. Рано ещё… Снова не понял? Не беда! Ты лучше вот о чём подумай. Придёт час и обвинят тебя во всех смертных грехах. Задурят голову очередному придурку, и раскроит он твою башку, что спелый арбуз. И заметь! Во имя абсолютно чуждых ему идеалов…
Вычертив в воздухе последний знак, на выдохе я обрушил меч на беззащитную шею. Отделившаяся голова с глухим стуком упала на паркет. Струя крови брызнула на отвратительно зашипевшие угли очага. Обезглавленное тело повалилось на бок, выгнулось дугой и, беспомощно засеменив ногами, затихло. Мёртвую тишину нарушало потрескивание свечей и змеиное шипение мокрых дров. Где-то в предместье заорал первый петух.
Сладковатый запах смерти пополз по опочивальне. Тщательно вытерев меч, я бесшумно выскользнул в коридор…
***
Городские ворота были ещё закрыты и, растолкав охранника, я сунул ему под нос правый кулак с наколкой локка.
– Эй, ты… полегче. Убирайся, бродяга и жди как все восхода солнца.
– Ты, что, ослеп? Живо открывай ворота и опускай мост. Перед тобой – Локк!
– Благородный господин соизволил свалиться с луны, не иначе! Ибо последний нищий в королевстве уже успел позабыть, что тринадцать полных лун назад, специальным ордонансом ясновельможного, Локки распущены и лишены всех своих развратных прав и привилей.
– И, кто теперь защитит вас от Нечисти? – Спокойно поинтересовался я.
– Да будет тебе известно, о последний из локов, что наш достопочтимый король разгромил логово Нечисти. Все эти поганые глимы, дриллы и даже драконы враз сгинули с нашей многострадальной земли. А теперь, пшёл вон, бездомный лентяй, а не то я кликну подмогу!
Ночь упрямо не отступала. Она бросила в бой свой последний резерв – предрассветный сумрак, а сама следила за исходом сражения, трусливо прячась, в ямах чердачных окон, цепляясь за карнизы крыш, выглядывая из подворотен проходных дворов...
Слепые тучи вяло цеплялись за шпиль ратуши. Озверевший ветер брал штурмом оцепеневший город, с разбойничьим свистом хозяйничал в переулках, злобно выл в печных трубах, яростно клацал железными зубами засовов, угрожающе стучал в ставни ослепших окон. Позёмка крутила замысловатые узоры на каменеющей грязи городских улиц. Ледяной ветер бросался пригоршнями колкого снега.
В девственно чистом убранстве город напоминал скромную невесту, невинно потупившую взор перед алтарём… В чью скромность нельзя не поверить! Если бы не уличная кровь, проступающая грязью из-под рваной белизны чьих-то первых следов!

ПУБЛИКАЦИИ
Литературно-художественный альманах «Южная Пальмира», г. Одесса, Украина: №20 2006
Журнал «Литературный Башкортостан», Россия, Уфа. № 34 сентябрь 2010

Google books

Авторский сайт: www.gennady-esin.tk