Молодежная проза. Вячеслав Дегтярёв (Уфа, Башкортостан). Провидение

1.
Наступал прохладный вечер, жаркого июльского дня. Ярко— жёлтый диск солнце, последний раз ласкал улицы тёплыми лучами, прячась за горизонт.
Высокие, густые липы, величественно стояли, изредка, от легких дуновений ветра, шурша листвой у самых макушек. Прогуливаясь по безлюдной аллеи парка, мы с Оксаной возвращались из кино.
Тихая аллея, нежное, ласковое, сумеречное солнце, и маленькая, теплая рука, с тоненькими пальчиками, так свободно лежащая в моей: всё это лишь больше усиливало во мне, и без того романтичное настроение. Я рассказывал ей о произошедшей на днях истории.
— …И тут Антон такой «Не буду я это делать!», а Стас сразу на него «Я тебе не буду!», Короче если бы не Рыжий дело бы точно до драки дошло.
— Поцелуй меня. — вдруг перебила меня Оксана.
— Что?
— Поцелуй меня. — повторила она.
— Если не хочешь слушать, так и скажи.
— Не обижайся Серёж, просто ты не умеешь истории рассказывать, анекдоты у тебя лучше получаются.
— По— моему истории из жизни не чуть не хуже анекдотов?
— Они не хуже, — утешала она. — Просто не такие интересные. И ты меня так и не поцеловал. — добавила она с улыбкой.
Просьба в тот же миг была выполнена, после чего разговор возобновился, и за ним мы не заметили, как подошли к её дому.
— Вот и пришли,— печальным голосом, произнесла Оксана: — Спасибо Серёж, за чудесный вечер. — улыбнувшись своей по— детски наивной улыбкой, она в нерешительности потянулась ко мне. Я, же гораздо увереннее потянулся к ней, и мы слились в нежном поцелуе.
— До завтра. –начал я первым.
— До завтра. — ответила она, не сводя с меня блестящих глаз.
Провожая её взглядом, я любовался грациозной походкой, до тех пор, пока она не вошла в подъезд под писк домофона, и дверь наконец не закрылось за ней. Полон блаженства, я стоял у подъезда, продолжая ощущать на губах прощальный поцелуй.
День все больше поддавался холодным, вечерним сумеркам, природа все также была тиха и невозмутима. Люди на улице, прибывали в повседневной суете, от которой я был бесконечно далёк. Ни звонкие крики детворы на улице; ни скрип качелей; ни гудки проезжавших мимо автомобилей с громко звучащей музыкой; ни гулкое бормотание прохожих, возле меня, не вызывало во мне участия. Я был полон самых возвышенных чувств, и потому отстранен от действительности.
Едва я вышел со двора, не спеша идя вдоль решётчатого забора, старой, обветшалой церквушки, как меня окликнул мужской голос. Обернувшись, я увидел, шедшего мне на встречу, молодого парня, примерно моих лет. По мере приближения ко мне, я мог его рассмотреть. Он был чуть выше среднего роста, крепкого телосложения, с приятным симметричным лицом, гармонично подчёркнутым густыми, чёрными бровями. Одетый по погоде, в белую футболку и светло— серые шорты, он, самоуверенно поигрывал, связкой ключей. Я невольно насторожился.
— Здорова! – начал он беспечным тоном, протягивая мне руку. – Гена.
— Сергей. – ответил я и бессознательно протянул свою. Мы обменялись рукопожатиями.
— Ты вот сейчас девушку проводил, да? — спросил он, осматривая меня пренебрежительным взглядом.
— Ну? — спросил я.
— Ну ты в общем, это… Не особо строй планы на её счёт. – произнес он надменным тоном.
— Это ещё почему?
Со стороны церкви, вдруг, налетел резкий порыв ветра, задувая на правую сторону, белую футболку и тёмно— русою капну волос, моего собеседника.
— Хм…Почему? – усмехнулся он: — Потому что это моя девушка. Так что… мой тебе совет — держись от неё подальше. — Он самоуверенно положил правую руку на моё плечо, и расплылся в самодовольной улыбке тонких губ.
Хоть я и замешкался на некоторое время, однако довольно быстро нашёлся и не выражая ни каких эмоций, смотря ему в глаза, в ответ, молча положил свою руку на его плечо. Ехидная ухмылка тут же сошла с его лица.
— Я думал ты умный парень, и все поймёшь, а ты…— сказал он, убирая руку.
Налетел очередной порыв ветра, сильнее прежнего, поднимая густую пыль с дороги, рассеивая и унося её в высь, с гулким шелестом, ветер, пробежал по зелёной листве и исчез во дворах.
— Ну, в общем я тебя предупредил. – закончил Гена с апломбом, и быстрым шагом, шаркая сланцами, направился прочь.
Я стоял в недоумении, смотря вслед удаляющейся, сутулой фигуре.
Погода испортилась, как и моё настроение. Совсем не давно скрылось жаркое солнце, и тёмное небо, низко нависло над крышами домов. Холодный ветер, стал дуть чаще и сильнее, пронизывая насквозь. Вот— вот должна была начаться гроза.
Странный, короткий разговор, с угрозами, не произвел на меня устрашающего впечатления, как наверное того хотел Гена. Наоборот, это возбудило во мне такую ненависть, что пригрози мне сам Сатана, я бы не за что не поддался страху. Но неприятный осадок, от разговора до конца дня не давал мне покоя. Я, вновь и вновь возвращался к нему, мысленно проигрывая ситуацию, с каждым воспоминанием раздражаясь сильнее и шёл домой, в самом скверном расположении духа.
Ветер стих. На западе, из— за серых, шиферных крыш, на миг осветив тусклые улицы, яркой, короткой вспышкой сверкнула молния, за ней, послышался первый, величественный и протяжный раскат грома, начал накрапывать мелкий дождик, колкими каплями падая сверху.
«Держись от неё подальше!» — вспоминал я угрозу Гены. — Хм…Как— бы не так! –произнес я вслух, заходя в подъезд.


2.
На следующий день, мы вновь встретились с Оксаной. Всё время свидания, я томился в нерешительности, между тем чтобы рассказать ей о вчерашнем разговоре, или же не предавать этому значения. Сидя, за уютным, круглым столиком, многолюдного кафе, я то периодически ощущал перед ней свою мужскую силу, смотря на её, невинное, нежное лицо, то млел при виде её проникновенного взгляда, взрослой девушки. Наконец решив для себя, не рассказывать ей о встрече с Геной, я тем не менее, решил узнать про её личную жизнь до меня.
— Оксана, можно тебя спросить?
— Спрашивай.
— Ты до меня с кем— нибудь встречалась?
Так неожиданно сменившаяся тема разговора, застала её врасплох. Взгляд её задумчиво застыл на стаканчике с мороженным, а беспечно— веселое выражение лица сменилось озадаченностью.
— Встречалась. А что?
— Нет. Просто любопытно. Мы уже столько времени вместе, а очень мало знаем друг о друге. – пододвигая свою порцию мороженного, сказал я, стараясь предать голосу как можно более невозмутимый тон.
— А— а— а, встречалась! — оживилось она, — Был тут у меня один…— Начала она было, но продолжая теребить ложечку, с горечью заключила: — …Что и вспоминать не хочется.
— Козлом оказался?
— Нет. Ну не совсем…Короче, ревновал меня к каждому столбу.
— И что потом? — продолжил я после паузы.
— Ничего. Потом расстались. – сказала она, с серьезным выражением лица, не желая продолжать разговор.
Но моё любопытство, было не унять.
— И кто был инициатором расставания? Ты или он?
— Конечно я. – с некоторой досадой, ответила она.
— Из— за его ревности? –не унимался я.
— Да, из— за ревности! Серёж, давай сменим тему, я не хочу об этом говорить! – скорчив недовольную гримасу, воскликнула Оксана.
— Извини, я просто… Извини. Иногда я бываю таким идиотом.
— Ты меня извини. Просто мне не приятно об этом вспоминать. И не все ли равно с кем мы были раньше? По— моему, сейчас главное, что мы вместе. — и взяла меня за руку.
Я посмотрел в её нежные, карие глаза, и вместе с теплом её руки, почувствовал её любовь.
— Это главное. — согласился я. После недолгого поцелуя, я решил окончательно поставить точку в разговоре, спросил: — Ну, а как хоть его звали?
— Гена! Гена, его звали! — раздраженно ответила Оксана, резким толчком отринувшая от меня,— Ты иногда Серёж бываешь таким занудой! — и быстрыми движениями принялась доедать растаявшее мороженное.
«Значит Гена» — подумал я только, поигрывая ложечкой в стакане.
Жаркий, летний день был в самом разгаре. Город ещё совсем не давно, суетливо живший утренними заботами, теперь затих поддавшийся дневному зною. Не было ни ветерка. Ярко— голубое небо без единого облачка, сухой воздух, освещенные крыши и стены домов, сверкающие витрины магазинов, и автомобили стоящие у тротуара. Деревья и здания отбрасывали на асфальт, неподвижные, чёрные тени. Со всех сторон слепило солнце.
— Ты сегодня какой— то задумчивый… Что— то случилось? — спросила Оксана, как только мы вышли из кафе.
— Нет, – ответил я.— Воспоминания о Гене, то и дело не давали покоя.
— Не ври. Я же вижу, что что— то случилось?
— Ничего не случилось!
— Ну вот еще, на тебе лица нет. Говори, что произошло?
Упрямству Оксаны, можно было позавидовать, я не стал держать все в тайне, и рассказал ей о своей вчерашней встречи.
— Да как он смеет?!Вот подонок! — возмутилась она, дослушав рассказ. – Мы с ним, два месяца назад расстались, а он все не унимается!
— Ни чего. Я с ним разберусь.
— Я сама с ним разберусь! — категорично заявила она. — Вот подонок…
Она продолжала ругательства в адрес Гены, когда зазвонил её мобильный телефон, но прежде чем ответить, ей пришлось долго провозиться с сумочкой, выискивая его.
— Это мама, — пояснила она. — Да мам…
Мы проходили мимо церкви, возле которой, еще вчера состоялась наша встреча с Геной. Рассматривая остроконечные купола церкви, на вершине одного из которых, высился позолоченный крест, я вдруг неожиданно для себя, ощутил спокойствие, и все мои волнения, стихли и отошли на второй план. Величественная архитектура церкви, на фоне тихой, неподвижной природы, вызволи у меня чувство уверенности, я заботливо сжал руку Оксаны. Казалось весь город: с деревьями, домами и автомобилями, небо над головой, и земля под ногами, слились в какой— то дружественной, могучей гармонии, чтобы поддержать нас. Будто все это говорило, что и мы, являемся частью природы, и природа на нашей стороне.
Но в тоже время, за невозмутимым спокойствием всего окружающего, я вдруг почувствовал что— то, чего не мог понять, но ощущал везде. Какая— то таинственная, звенящая тишина, висела в воздухе. В любой момент казалось, что вся это гармония и покой, беспричинно может смениться в одночасье. И лишь природа знала почему, молчаливо храня свою тайну. Не зная, что будет впереди, я все же надеялся, что впереди будет только хорошее, и будто чувствуя это вместе со мной, Оксана продолжая говорить по телефону, наградила меня кроткой улыбкой.
3.
Пренебрегая угрозой Гены, я продолжал ухаживать за Оксаной. С нашей первой встречи, прошло две недели, а мой соперник больше не появлялся, и только я было решил, что с ним навсегда покончено, как он тут же дал о себе знать.
Однажды, когда на улицы города опустилась ночь, и на тёмном полотне ночного неба ярким бисером рассыпались звезды, я, засидевшись в гостях у Оксаны, неспешной походкой возвращался домой. Была глубокая ночь, не было не души, лишь теплый ночной ветер поигрывал листвой. Одинокий светофор, поочередно загорался привычными цветами, сигнализируя пустоте, что проезд открыт. Едва я ступил на дорогу, переходя пустынное шоссе, как вдруг, освещая желтыми фарами серый тротуар, с визгом колес, возле меня притормозил, серебристый автомобиль, перегородив мне дорогу. Тут же распахнув двери, из него показались три фигуры молодых людей. С водительского места вышел тот, кого я сразу узнал: сутуловатая фигура, густые волосы и шарканье при ходьбе, сомнений не было, это был Гена. Остальные двое, шли следом, оба короткостриженые, в спортивных куртках, и я заметил, у каждого в руках, по бейсбольной бите.
— Ты так и не угомонился? – спросил Гена, шаркающей походкой, вплотную подходя ко мне. –Я же тебя предупреждал. И что мне теперь с тобой делать?
Видя мою невозмутимость, он как— то неловко замялся, наступила пауза. Двое других, стоявшие за его спиной, хоть и угрожающе поигрывали битами в руках, однако так же смотрели на меня растерянными взглядами, и без команды не смели шевельнуться.
Я старался, не показывать страх, однако он, все больше брал надомной верх. Шутка ли, против меня одного выступали трое, да еще двое с бейсбольными битами.
— Ехал бы ты дальше, — пытаясь подавить дрожание в голосе, сказал я. И добавил: — Клоун.
Напрягшись, я ожидал удар от Гены, но его не последовало.
— Ты чё?! Охренел?! –выступая вперед, сказал коротко стриженный, тощий парень, но сразу был остановлен Геной.
— Не кипятись Заяц. Пусть поговорит. – снисходительным тоном произнес он, рукой останавливая приятеля.
— Не о чем говорить. Оставь нас с Оксаной в покое!
— Вы посмотрите какая у него самоуверенность? – издевательски говорил Гена, от чего вызвал громогласный смешок у своих друзей, — Я сам решу, что и когда мне делать. И если я еще раз увижу тебя рядом с ней, то мои друзья с удовольствием применят свои биты по назначению. А мне бы очень не хотелось, чтобы они испортили такую милую, физиономию. – и он стал похлопывать ладонью по моей щеке.
Такого я терпеть больше не мог, схватив Гену за пальцы, я резко дернул их к тыльной стороне ладони, от чего раздался хруст и он взвыл. Быстрым и сильным движениям, я оттолкнул покосившееся тело, в стоявшего рядом Зайца. Под тяжестью тела, тощий Заяц упал, выронив биту из рук. Второй стоящий в совершенной растерянности от такого поворота, стал было замахиваться на меня битой, но я, опередил его, ударив ногой в пах. Скрючившись с криком, он так же, как и первый, выронил биту. Страх и ненависть затмили мой разум. Я не помня себя, быстрым рывком, схватил упавшее «оружие», нанес только что обезвреженному противнику удар, и не обращая больше на него внимания, стал обрушать сокрушительные удары по Гене, и лежавшему под ним Зайцу. Послышались глухие удары твердых предметов, за ними стоны и крики. Я видел лишь перед собой, темную массу тел, лежащую на сером, слабо освещенном асфальте, и быстрые мелькания бейсбольной биты, сверкающие в свете фар.
Не знаю, чем бы все кончилось, если бы до моего сознания не донесся голос, такой родной и знакомый, от чего я стал медленно осознавать происходящее, приходя в себя.
— Серёжа, стой! Остановись! Ты же его убьешь! — кричала мне Оксана.
Я остановился, и выронил биту из обессиленных рук. На асфальте, корчась от боли лежали мои противники.
— Сергей, успокойся! – подбежав ко мне, успокаивала Оксана.
Тяжело дыша, я все еще с трудом осознавал происходящее.
— Больше к нам не суйся. – переводя дыхание, сказал я Гене, видя, как он зажимает ладонью кровоточащий нос. – В следующий раз, убью.
— Получил?! Получил?! – кричала Оксана нависая над Геной. — Посмотри что ты натворил! Я же сказала между нами все кончено! Оставь меня в покое! Еще раз сунешься к нам, я полицию вызову. Пошли домой Сережа. –добавила она, уводя меня в сторону.
Взявшись за руки, мы пошли прочь, оставив лежать на земле, наших обидчиков, смотревших нам в след со злобой и недоумением.
— Как ты здесь оказалось? – спросил я Оксану, когда мы отошли достаточно далеко от места схватки.
— Я за тобой шла, ты у меня свой телефон забыл. Где ты научился так драться?
— Я и не умею.
— Ага. Не умеешь. Я же видела. Если бы я тебя не остановила, ты бы их убил.
— Ну, так уж и убил. Нет.
— Может и не убил бы, но ведь мог и покалечить? – сказала Оксана и в чем— то была права.
Мне снова пришлось вернуться к ней домой. Она, настаивала, чтобы я остался на ночь и до последнего не отпускала меня, опасаясь повторного нападения. Но я, возбужденный дракой, хотел продолжить, и поэтому все— таки настоял на возвращении. Шёл я по тёмному двору под её пристальным наблюдением из окна. Идя той же дорогой, через место недавней схватки, я надеялся встретить там Гену, но там некого не было, лишь небольшие пятна крови, были видны при тусклом свете уличного фонаря, напоминая о произошедшей битве. Вдруг, вспомнив драку, на меня нахлынула волна радости, я засмеялся, и в тишине, мой голос разнесся по улице, громким, каким— то чужим и дьявольским смехом. Я еще не знал, что ждет меня впереди.
4.
Лето кончилось быстро. Наступил сентябрь. С деревьев покорно падала первая, желто— красная, осенняя листва, сухими листьями ложась под ноги прохожим. Всё чаще, дни становились холоднее, пасмурнее и короче. Каждый день над городом нависало бледно— серое небо, угрожая затяжным дождем. С концом лета, прекратились и наши частые свидания, с Оксаной. У нее наступила сессия, и все время она проводила в институте. Я же был полностью поглощен работой. Мы виделись все реже.
Предпоследняя неделя сентября, на редкость выдалась теплой. У нас с Оксаной, совпали выходные и мы договорились провести их у меня на даче, пока ещё последние теплые, солнечные дни, радовали нас своим присутствием.
Мой дом в деревне находился в тридцати километрах от города, и как я не старался, уговорить Оксану, поехать на автобусе, она заупрямилась, и мне ничего не оставалось, как взять автомобиль у своего старого приятеля.
Старенькая «девятка», была нам в радость. Приготовления к поездка, отняли весь понурый вечер пятницы, а субботним утром, едва забрезжил рассвет, мы тронулись в путь.
Дорога серым серпантином уходила вперед, и сливалась с горизонтом. Ожидания теплых выходных не оправдалось. Погода не предвещала солнечного тепла, была блеклой, все было серым и мрачным. Вдоль дороги, сменяя друг друга, тянулись бесконечные поля, ржи, кукурузы и подсолнечника. Изредка в них, одинокими островками выступали кустарники, еще полны листвой, но готовясь с ней распрощаться, окрасились в рыжие, красные, и золотые цвета. В дали, у самого горизонта, густой, зеленой листвой тянулся лес, кое— где сменяясь рыжими, желтыми и красными пятнами.
Оксана, склонив голову на правое плечо, мирно спала, и лишь её золотая сережка покачивалась в такт движению автомобиля. Наблюдать за пестротой осенних красок, приходилось мне одному. На лобовое стекло, стали падать первые мелкие капли дождя, отчего сделалось еще тоскливее, я тихо включил радио.
Далеко на востоке, у самого горизонта, небо затянулась, серой, свинцовой тучей. Макушки деревьев сначала медленно покачивались трепыхаясь на ветру листвой, но чем ближе я приближался, к тучи, чем больше, она закрывала собой небо, затемняя все вокруг, тем сильнее, под напором ветра, гнулись макушки, прогибаясь, и с трудом приходя в исходное положение. По полям, волнами бежал ветер, сильно прижимая тонкие колосья ржи к земле.
Чем ближе мы подъезжали к дому, тем сильнее становилась непогода, усиливался ветер, и дождик, брызгами бил по лобовому стеклу. Вскоре бескрайние поля все чаще сменялись одинокими деревеньками, с обветшалыми маленькими заборчиками. Наконец приехав к маленькому покосившемуся домику, стоящему в конце улицы, почти у самого леса, я разбудил Оксану.
— Что уже приехали? — зевая и потягиваясь спросила она.
— Приехали. Давай скорее в дом. А то я боюсь как— бы ливня не было.
Лишь только я открыл дверь автомобиля, как меня с бешенным ревом встретил сильный порыв ветра, так, что у меня перехватило дыхание.
— Быстро в дом! — крикнул я Оксане. Но она не спешила выходить из машины. — Сереж ты иди, я догоню. – ответила она, сматывая длинные провода наушников.
Взяв продукты из багажника, я побежал в дом, и только войдя в калитку, обратил внимание, что одно из окон, некогда заколоченное досками, взломано.
«Вот сволочи! — подумал я.— Опять в дом лазили.»
Войдя внутрь, я опешил от увиденного, выронив сумки с продуктами на пол. Передо мной стоял Гена. В потертых джинсах и выцветшем свитере, с ненавистью в глазах, он направил на меня двуствольное ружьё. Наступила тишина, лишь ветер во дворе издавал дикие, протяжные завывания.
— Чего ты хочешь? — спросил я, боясь пошевелиться.
— А ты еще не догадался? – спросил он, отводя большим пальцем спусковой крючок.
Последние слова эхом отзывались во мне. Не знаю, чтобы произошло дальше, если бы я со всех ног не выбежал на улицу. Сзади послышался громкий выстрел. Стихия разбушевалась. Ветер поднимал столбы пыли с земли, кружа и унося её в высь. Деревья смиренно гнулись под напором стихии, навсегда расставаясь с сорванными листьями. Завидев Оксану, которая, из— за завывания ветра не слышала выстрела, вместо того, чтобы идти в дом, снимала на камеру мобильного телефона, что— то, что я заметил не сразу.
— Серёжа, смотри! — указывая мне на горизонт, сказала она. На пунцовом небе, образовался сгусток серых туч. Медленно спускаясь к земле, острым концом, белый вихрь, опускался все ниже, и расширялся, пока наконец, не соприкоснулся с землей, и белым извивающимся как змея, вертикальным столбом, не стал медленно ползти, в нашу сторону, срывая и унося в верх, все что попадалась на его пути.
— Бежим в дом! — крикнула Оксана.
— Нет, в машину! –едва успел крикнуть я, как возле меня неожиданно появился Гена, направляя ружьё.
Я колебался секунду, напав первым, я резким движением, схватил ружьё и дернул в верх. Раздался выстрел в воздух, от хлопка меня оглушило, завязалась драка. Сейчас, вспоминая всё произошедшее, в памяти всплывают только отдельные несвязные эпизоды драки. Помню, что мы бульдожьей хваткой вцепились, друг в друга, я пытался вырвать обрез из его рук. Помню его искаженное, налитое кровью лицо, крики Оксаны, и дикий вой ветра, кружась в вихре, мимо нас пролетали: листья и мусор, обломки веток и досок. Казалось, сама преисподняя, вырвалась наружу.
Оксана, разнимая нас, кричала что— то Гене, чего я не мог слышать, а я кричал Оксане чтобы она шла в машину. Резкий рывок Гены, разделил всех нас, я отлетел в сторону с обрезом в руке, Оксана вскрикнув, упала на землю без сознания. С трудом поднявшись на ноги, я едва не стал жертвой пролетевшего мимо меня обломка деревянного забора. Гена нанес мне удар, я с трудом устоял, но следующий, сбил меня с ног. Последнее, что я помню, как я лежу на земле, и надомной подобно исполину нависает Гена, помню, как он замахивается на меня прикладом ружья… И в следующий миг, из его груди вырастает большой, острый, обломок доски, протыкая его насквозь. Затем что— то тяжелое, ударило меня по голове… и я погрузился во тьму.
5.
Я очнулся, когда все закончилось. Не знаю, сколько времени я пролежал без сознания, но ветер стих и сквозь бледное небо, робко стали проникать первые лучи солнца. Я лежал под упавшей яблоней, которая длинными ветвями зажала мне ноги. Ужасно болела голова, и я чувствовал, как на левой стороне запеклась кровь. Вокруг слышны были, громкие крики и плач.
— Помогите! — услышал я чей— то крик. И тут вспомнил про Оксану. С большими усилиями я выбрался из— под сплетенных ветвей яблони. Какую же ужасную картину я увидел, едва поднявшись на ноги. Все было обращено в хаос. Тут и там в панике бегали люди, разбирая завалы, помогая раненым. Поваленные деревья, лежали на дороге, не давая машинам проехать. Дома стояли без крыш, высоковольтные провода были сорваны, перевернутые автомобили, разбитые окна, в редких, устоявших домах. По разные стороны улицы, лежали скопления мусора и обломков, отделенные друг от друга абсолютна чистыми и гладкими промежутками.
Я искал под завалами Оксану, но первое что обнаружил, это лежавшее тело Гены. Он лежал, вниз лицом, а из его спины, торчал длинный обломок доски, на свитере отчетливо проступало темно— бурое пятно крови. Он был мертв. При виде мертвеца, тошнота подступила к горлу. Я едва сдержался.
— Что, и этому тоже не повезло? — вдруг услышал я грубый бас за своей спиной. – Семён! Давай сюда! Тут ещё один! — крикнул высокий человек в форме сотрудника МЧС кому— то, и обратился ко мне: — Уже третий. Но видя мой озадаченный вид, пояснил: — Третий труп. Двоих вон в том доме нашли. – указывал он на разрушенный деревянный дом, крыша которого, полностью отсутствовала.
Нас прервали чьи— то стоны, и шевеление. В паре метров от себя, мы увидели тщетные попытки кого— то, вылезти из— под большого листа фанеры. Быстрыми движениями, я и спасатель, откинули лист, под ним оказалась Оксана.
— Что произошло? – спросила она тихим, протяжным голосом, смотря на меня непонимающим взглядом.
— Все закончилось. – сказал я, поправляя её растрёпанные, черные волосы и прижимая к себе. Пока к нам не подбежали врачи, оказывать помощь…
К вечеру, последствия стихии были не столь видны. По— прежнему еще большинство домов были разрушены, и множество деревьев еще лежали на земле. Но крупный мусор был убран. За неимение автомобиля (наш был разбит дорожным знаком.), нам пришлось возвращаться домой на рейсовом автобусе. Вид мертвого тела Гены, шокировало Оксану. По дороге я всё рассказал. Она сидела, подавленная, ни говоря ни слова, смотря в одну точку.
— Что ты скажешь? — не выдержав наконец тишины, спросил я.
— Что тут скажешь? Главное ты у меня живой. — её карие глаза наполнились слезами. Она уткнулась мне в плечо, и стала плакать.
— Все прошло,— только и мог я сказать.
По местным новостям ещё долго обсуждали этот ураган, приводя число жертв и масштабы разрушений. Погибших было пять человек, среди которых был и Гена. Для меня, как и для Оксаны, осталось загадка, как Гена нашёл нас. Наш дом, был мало затронут стихией, хотя крыша и пострадала. Внутри же все было не тронуто. В кухне, на столе, я обнаружил бутылку водки, закуску, и пепельницу с окурками, из чего я сделал вывод что Гена, устроил себе логово, и вероятно планировал долго находиться здесь. Надо же было такому случиться, что мы приехали к самому разгару стихии, какова же была та цепь случайностей, которые привел нас к той страшной развязке. Все свои предположения я говорил Оксане, но она не предавала этому событию много смысла, считая, что это всего лишь случайность. Я же вспоминая нашу схватку с Геной, не мог верить в случайность всего произошедшего, видя в нем Божий промысел. Не начнись ураган, кто знает, чем бы все закончилось? Схватка с Геной едва не стояло мне жизни, но видимо, в тот раз суждено было умереть Гене. Я никогда не был суеверным, но в его смерти, узрел дело рук Провидения.