Юмор. Валерий Роньшин (Санкт-Петербург, Россия). Бог Гаврилкин

Валерий Роньшин родился 19 июля 1958 года в городе Лиски Воронежской области. Окончил Петрозаводский государственный университет по специальности «история», и Литературный институт им. Горького по специальности «литературное творчество». Дебютировал как прозаик в журнале «Континент» (1991). Публиковался в журналах «Знамя», «Дружба народов», «Октябрь», «Нева», «Юность»; в детских журналах: «Трамвай», «Жили-были», «Костёр», «Куча Мала", «Кукумбер» и пр. Автор более 20 книг. Живет в Санкт-Петербурге.



Гаврилкин был Бог – Вездесущий и Всемогущий... И хотя Землю создал не Бог Гаврилкин, а другой Бог – Хохолкин, Гаврилкин тоже к созданию Земли «руку приложил». Именно он сделал так, чтобы летом листья были зелеными, а осенью – желтыми. Согласитесь, хорошо придумано. Душевно... Потом еще Бог Гаврилкин всему сущему на Земле пределы положил, а вдобавок к этому – расставил по всей Земле ловушки. И если кто-то выбирался из одной ловушки, то тут же оказывался в другой; а если выбирался из другой, то непременно оказывался в третьей... Словом, каждый житель Земли, вплоть до последнего микроба, находился в перманентной ловушке.
А еще Бог Гаврилкин сделал так, чтобы на Земле лево было слева, а право – справа; чтобы соль была соленая, а сахар сладкий; чтобы за зимой шла весна, а не наоборот... Хотя поначалу Бог Гаврилкин как раз собирался сделать все наоборот: сахар – соленым, соль – сладкой, право – левым, лево – правым... И, кстати сказать, тоже вполне бы душевно было. Прыгнули бы вы, к примеру, с шестнадцатого этажа и полетели бы не вниз, а – вверх. И так бы всё летели... летели... летели... До бесконечности.
А еще Бог Гаврилкин знал о том, о чем ни один житель Земли даже понятия не имел. Бог Гаврилкин знал, что Земля есть не на самом деле. А на самом деле ее дааааааааваааано уж нет. Нет ни лесов, ни полей, ни морей, ни дождей... ни... ни... ни... ни... ни... НИ-ЧЕ-ГО... Как такое может быть?.. Ещё и не такое может быть. Вот, скажем, Вселенная... Впрочем, о Вселенной скажем в другой раз... А хотя – почему «в другой»? Можно и сейчас – в двух словах. Вселенных – бесчисленное множество, они вложены друг в друга как матрешки; причем каждая следующая Вселенная, в отличие от следующей матрешки, не меньше, а – больше предыдущей. Как так? А вот так. Парадокс. Но только с людской точки зрения – парадокс, а с божественной – аксиома...
И вот такая же аксиома и с Землей была, которой на самом деле нет (Земли, естественно, нет; аксиома-то есть). Кое-кто, наверное, все же смутно догадывался, что Земли на самом деле нет; ну там философ какой-нибудь, который писал, что «мир есть – ничто». Или там поэт какой-нибудь, который писал, что «жизнь – это сон»... Но все эти догадки было чисто теоретическими; в порядке, так сказать, философского домысла или художественного вымысла, а вот Гаврилкин это знал – точно. Он же был Бог. И Земля была когда-то точно... была... была... да сплыла. Куда?.. Бог – знает; Гаврилкин. И осталось от нее одно лишь эхо (фигурально, конечно же, выражаясь). А эхо, если кто не в курсе – это нимфа, которая высохла от любви так, что от нее остался один лишь голос. Но не в этом суть.
А суть в том что, на Земле всё было как будто бы на самом деле, а на самом деле было не на самом деле, а как было на самом деле никто не знал. Никто, опять же, кроме Бога Гаврилкина... В общем, не будем зря лить воду в дырявый кувшин, а перейдем сразу от экспозиции к кульминации.
Мертвых людей на Земле было больше, чем живых; умных людей меньше, чем мертвых; дураков больше, чем умных, а живых меньше, чем дураков... Это понятно?! Или еще раз повторить?.. Потому-то Бог Гаврилкин прекрасно знал истинную цену как всему человечеству в целом, так и каждому отдельному человеку в частности; эта цена была буквально у каждого на лбу написана: 100 рублей, 200 долларов, 300 евриков... (опять же, в переносном смысле).
И хотя люди себя позиционировали (извините за умное слова) как людей, но на самом деле людей среди них было раз-два и обчелся. Остальные же все были форменными животными (за исключением тех, кто был форменной травой). Просто те, кто жили только чувствами – были просто животными; а те, кто жили только умом – были умными животными. Вот и вся разница.
Но Бог Гаврилкин не стал – образно говоря – проворачивать фарш обратно, или – говоря еще образнее – из рыбного супа обратно делать аквариум с рыбками. Нет, он оставил людей такими, какие они есть -нелепыми донельзя. Им было совершенно неважно, что их жизнь им только кажется; а было важно лишь то, что им кажется, что это их жизнь. Другими словами – свои ощущения они принимали за действительность, а действительность принимали за свои ощущения. Когда они не ошибались, они все равно ошибались; а когда они ошибались они все равно не ошибались... Так вот они и жили – вставали для того, чтобы лечь, ложились для того, чтобы встать. Безудержно мечтали, надеясь, что найдется какой-нибудь дурак, который осуществит все их мечты. И не было такой ситуации, из которой бы люди не смогли бы не выйти с позором.
Чтобы хоть как-то людей очеловечить, Бог Гаврилкин сунул им под нос свою божественную истину – что: всё равно. Проще говоря, без разницы: сидеть ли в баре – сидеть ли в тюрьме; лежать ли в больнице – лежать ли на пляже... «Одна фигня», – как говорится. Но люди упорно воротили нос от этой «фигни», ну то есть от этой истины; упорно ее не хотели знать, потому что всю свою жизнь только и делали, что налаживали и налаживали эту самую свою жизнь, налаживали и налаживали... Но сколько бы они ее не налаживали – жизнь их налаживалась только лишь после их смерти. Потому что – как уже был сказано – Бог Гаврилкин всему на Земле пределы положил. Поэтому молодость проходила так же быстро, как старость; а старость проходила так же быстро, как молодость.
В общем, мои маленькие читатели и читательницы, чтобы не отнимать у вас много времени, которого у вас и так с «гулькин нос» – всего-то несколько десятилетий – перейдем от завязки прямо к развязке.
Бог Гаврилкин сидел на лугу и пас коров. То есть, по сути, делал два разных дела; причем, делал их одновременно – и сидел, и пас. Как это он так умудрялся? Ну, так ведь Гаврилкин – Бог. Он в этот момент еще и третье дело делал – на небо смотрел. А по небу, клиньями, улетали на юг птицы. Не все, конечно, а только те, кто поумнее.
А по лугу мимо коров и Гаврилкина, шли две девушки. Местная и не местная. Местную Гаврилкин про себя называл – «курочка», потому что у неё были куриные мозги.
– Привет, Гаврилкин, – помахала рукой «курочка».
– Гы-гы-гы... – ответил ей Гаврилкин, пуская слюни.
– Как поживаешь, Гаврилкин?
– Гы-гы-гы... – таращился на нее Гаврилкин.
– А это кто? – спросила у местной не местная.
– Да здешний дурачок, – ответила местная. – Ну, пока, Гаврилкин, – помахала она Гаврилкину рукой.
– Гы-гы-гы, – ответил ей Гаврилкин, ковыряя пальцем в носу.
– Пока-пока, – помахала Гаврилкину и не местная.
– Гы-гы-гы, – ответил и ей Гаврилкин, почесывая себя чуть пониже живота.
Девушки ушли. А Гаврилкин остался сидеть на лугу, пуская слюни из носа и сопли изо рта. Вернее, наоборот. Впрочем, ему было без разницы, откуда что пускать. Ибо он был Бог.