Фэнтези. Алексей Лещенко (Харьков, Украина). Девятый воин

Не все истории начинаются тогда, когда рождается человек. Иногда они начинаются намного, намного раньше. И не всегда главный герой истории поступает так, как ему положено поступать. В этом преимущество человека. Он волен выбирать свой путь.
Глеб возвращался домой. За плечами был год службы в армии. Впереди встреча с семьей и друзьями. Об этом он думал под стук колес пассажирского поезда. В другое время, он бы уже спал. Его всегда усыплял этот стук. Но не сейчас. За окном мелькал залитый солнечным светом пейзаж. Весна была в самом разгаре. Начало мая. Глядя в окно, Глеб пытался представить свою младшую сестренку. Она подросла за этот год. Он надеялся, что Настя осталась все той же милой и непоседливой девчонкой. Чтобы ни задумали они с Никитой, Настя была незаменимым помощником. Хоть она и была младше на пять лет, но с ней всегда было интересно. Конечно, Глеб скучал по родителям, но стоило признаться, что о Никите и Насте он думал больше и чаще. От того он чувствовал себя не в своей тарелке. Словно был не очень хорошим сыном.
Никита, лучший друг Глеба был с виду крепким парнем. Только военкомат забраковал его почти по всем статьям. В своей жизни Никита перенес одно страшное заболевание и то, что он жив и вполне успешно окончил школу, было настоящим чудом. Ему предрекали жизнь овоща, если он выживет, но Никита видимо не совсем понял, чего от него ожидают, и потому рос смышлёным и активным мальчиком. Временами у него были проблемы со здоровьем, но он с этим справлялся. И пока его друг отдавал долг родине, Никита присматривал за Настей. За ней нужен был глаз да глаз. Большей непоседы свет не видывал. Глеб вспоминал как они весело, и интересно проводили время. За этими приятными воспоминаниями время проходило быстро.
Родная станица встретила пеньем птиц, лаем собак и визгом Насти. Глеб с трудом удержался на ногах, когда его сестренка бросилась на шею. Она действительно подросла. Немного похудела. Непослушные светлые волосы отросли и уже не так сильно торчали в разные стороны. Голубые глаза сверкали от радости. Глеб отодвинул сестренку и нарочито серьезным взглядом оглядел ее с ног до головы. Настя даже смутилась немного.
– Да ты красавицей стала!
Ее щеки залил румянец. И она неловко отмахнулась от него.
Никиту они встретили по дороге домой. Он шел им навстречу, широко улыбаясь. Всю силу друга Глеб почувствовал, когда тот сгреб его в охапку и приподнял. Чтобы там ни говорили, но у Никиты была недюжинная сила. Правда, использовать ее нужно было с осторожностью. Она могла свалить с ног своего хозяина. Но дыхание у Глеба все же перехватило.
– Раздавишь – медведь!
Глеб не смог удержать улыбку. Как же хорошо вернуться домой.

Майское солнце заливало комнату, в которой спал Глеб. Первые дни дома оказались очень насыщенными. Порой Глебу казалось, что он не из армии вернулся, а как минимум из экспедиции на Марс. Голова шла кругом от встреч и вопросов. Вдруг, он стал интересен всем вокруг. Но одно преимущество было. Он мог спать сколько захочет. Но валятся в постели, в такой солнечный день было преступлением. Глеб потянулся, не открывая глаз, на секунду замер, прислушался к тишине. И тут он услышал осторожные шаги. Приоткрыв один глаз, он увидел крадущуюся на цыпочках сестренку.
Был полдень. Неразлучная троица сидела во дворе, наслаждаясь теплотой майского солнца. Прищурив глаза, Настя произнесла
– Уже, наверное, лазорики расцвели.
– Точно! – подхватил Никита. – А давайте завтра махнем в Семистожки!?
Семистожками называли три крутых холма. Они по форме своей напоминали стоги сена, хотя их можно было бы назвать и пирамидами. Только вот строила их природа. По весне, на склонах холмов расцветали ярко красные цветы, с пушистыми листьями – лазорики. Каждую весну, друзья отправлялись в Семистожки, за исключением прошлого года. Глеба забрали в армию, а без него этот поход терял свой смысл. Нужно было возобновить традицию, и Глеб был только «за».
Родители не имели ничего против их затеи, которая была, пожалуй, самая безобидная. Мама собрала им еду. До Семистожков идти было далеко. Они находились за станицей. И провизия была кстати. Погода радовала. На небе ни облачка. Весело болтая, они дошли до Семистожков. Перед ними были холмы, покрытые зеленой травой и цветущими лазориками. На фоне яркого неба они выглядели не реально. На мгновение Глебу стало не по себе. Даже холодок пробежал между лопаток. Настя была уже на полпути к вершине самого большого холма.
– Настя, нас подожди! – крикнул Никита. – За мной!
Он махнул рукой, и рванул догонять смеющуюся Настю. Глеб не заставил себя просить дважды. Взбежать на холм было не так просто. Ноги скользили. Приходилось цепляться за траву, чтобы не скатится вниз. То и дело падая, они со смехом продвигались вперед. Вершина была уже рядом, когда земля под ногами колыхнулась. Глеб замер. Но ни Настя, ни Никита, казалось, ничего не заметили. Они уже добрались до вершины и пытались отдышаться от быстрого подъема по крутому склону. Глебу показалось, что воздух стал тяжелым. Последние метры он преодолел с трудом. Глеб посмотрел на небо, ожидая увидеть грозовые тучи. Но небо оставалось чистым.
– Глеб, посмотри!
Настя дернула его за рукав клетчатой рубашки. Тревожное чувство закралось в душу. Снизу на них надвигался туман. Густой, белый туман.
– Странно как– то, – проговорил Никита. – Что– то я не помню ничего подобного.
– Ребята, давайте уйдем отсюда, – Глеб не боялся показаться трусом.
Его сейчас занимало другое. Все вокруг него принимало странные очертания. Все выглядело так, словно кто– то налаживал одну картинку на другую. И все они были видны. Можно было списать все на надвигающийся туман, но дело в том, что Глеб видел пирамиды на месте холмов. Затем они сменялись вековыми деревьями, прорезая своими ветвями туман. Голова шла кругом. Тревога нарастала, переходя в страх. И прежде всего за Настю.
– Что происходит? – услышал он вопрос друга. – Вы это тоже видите?
– Надо валить отсюда.
Глеб держал сестру за руку и чувствовал, как она дрожит. И это не от холода. Хоть туман и окутывал их уже полностью, воздух оставался сухим.
– Ты прав.
И тут что– то или кто– то прятавшийся в тумане дернул Настю. Ее рука выскользнула из руки Глеба.
– Настя!
Крик прозвучал глухо. Казалось, что он застрял в тумане и осыпался как сухие листья. Не сговариваясь, друзья бросились в туман. Туда откуда послышался визг Насти. Они даже не обратили внимания на то что, находясь на вершине, они бегут по ровной поверхности. Спуска не было. Туман стал не таким густым как прежде. Можно было разглядеть, что происходит впереди. Но как друзья не пытались разглядеть девчушку, в синей майке и джинсах, не смогли.
– Где она! Где!? Никита, ты видишь ее?
Они озирались, ища Настю. Но ее нигде не было видно. Глеб, сжав кулаки, метался из стороны в сторону, и Никита боялся, что друг сорвется. Откуда– то сбоку послышался треск ломающихся веток. Не сговариваясь, они побежали на звук. Вслед за хрустом, послышался крик. В нем можно было различить имя Глеба. Они побежали быстрее. Никита обратил внимание, что бежать стало легче. Под ногами была дорога. Даже скорее широкая тропа. И вскоре эта тропа раздвоилась. Пришлось притормозить.
– Куда? – только и спросил Никита. Глеб осмотрелся. Он сделал несколько шагов вправо по тропе. Остановился оглядываясь. Затем вытянул перед собой руку раскрытой ладонью вверх.
– Что там?
Глеб подошел к другу и показал ладонь. Глаза Никиты округлились. Он присмотрелся, и воскликнул.
– Это что? Пепел?
– Похоже на то.
– Значит там, скорее всего что– то горит. Ясно. А что у нас тут? Никита прошел немного влево. Вернулся он возбуждённым.
– Глеб там поле! Наше поле. Выход короче. Из этой аномалии.
– Значит, скорее всего, Настю уволокли туда, – Глеб махнул рукой на право. – Вот, что – ты выбирайся отсюда, позовешь кого– нибудь на помощь. А я пойду туда, искать сестру.
– Стой, стой, стой. О чем ты говоришь? Какая помощь? Это аномалия, в которую мы угодили, и нет полной уверенности, что я ее вновь найду, если сейчас выйду. Там что– то горит, значит, там опасно и я ни за что тебя одного туда не отпущу.
– Никита, я справлюсь.
– Да ничего подобного. И не забывай – Настя мне как сестра. Так, что никуда я не пойду. Да и две головы лучше.
Глеб понял, что друга ему не переубедить. И хоть он очень боялся за него, в душе был рад, что ему не придется оставаться здесь одному. А Настя!? Она совсем одна. Ей, наверное, безумно страшно. И не раздумывая больше ни минуты, он решительно направился по дороге, которую засыпал пепел. Никита не отставал от друга ни на шаг. Чем дальше они проходили, тем гуще сыпал пепел, и становилось все жарче и жарче. Они не видели пламени, но ощущали его присутствие. Слышали гудение, чувствовали жар. Но не видели огня.
– Как– то странно, тебе не кажется?
Никита на ходу оглянулся.
– Сзади темно! Словно ночь наступила.
– Здесь все странно. Берегись!!!
В один миг все вокруг изменилось. Пламя вспыхнуло повсюду. Оно полыхало позади, отрезая путь назад, не давало уйти в сторону. Преграждало путь вперед. Жар забирался в горло, сушил глаза, вызывал панику. Не было возможности что– то сказать. Никита почувствовал, как Глеб тянет его за рукав. Доверившись другу, он пошел вперед, закрывая лицо рукавом свободной руки. На затылке что– то затрещало, и запах паленого волоса заставил закашляться. Сомнений не было – это горели его волосы. Никита начал тереть голову пытаясь затушить огонь. Он не видел ничего, не мог видеть, и если бы не рука друга, тащившая его, сквозь весь этот ад, то Никита наверняка бился бы уже в панике. Он понимал, что его друг, скорее всего, идет наугад, но старался отогнать эти мысли. Было слишком страшно.
Глеб знал куда идти. Он бросал короткие взгляды вперед и видел просветы в пламени. Они словно вели его куда– то. Задумываться не приходилось. Это был единственный шанс выбраться отсюда. Если он вообще был. Он не сразу понял, что горит. Вокруг было столько пламени, что заметить горящий рукав было трудно. Лишь получив ожог, он понял, что горит. Волна страха перед такой жуткой смертью захлестнула его. И тут он увидел впереди что– то белое. Похоже на снег. Это было невероятно, но странностей и без того хватало, так почему не может огонь соседствовать со льдом? Это был шанс. Но нужно было спешить. Никита не сможет долго выдержать жар. И не обращая внимания на боль, он потащил друга вперед, так быстро как это было возможно.
Рубашка горела уже полностью, когда они вылетели из бушующего огня на обжигающий холодом лед. Никита сбил Глеба с ног случайно. Тот покатился по льду, сбивая с себя пламя, которое не желало так просто отпускать свою добычу. Глеб закричал. Перевернувшись на спину, он почувствовал, как под ним трещит лед. Еще секунда и он провалился в ледяную воду.
Темнота. Холод. Страх. Тело не слушалось. Глеб погружался во тьму. Его воля была подавлена. Он был уже на грани сознания. В ушах появился звон. Его разум пришел ему на помощь, преобразив звон в крик Насти. И воля проснулась. Он сделал гребок к свету. Сильные руки схватили Глеба за шиворот и потащили вверх. Сил сдерживать дыхание не было. И тут он вынырнул.
– Держись братан, только держись.
Глеб слышал голос друга. Он держал его лежа на льду. Понадобилось время, чтобы прийти в себя.
– И что дальше? – стуча зубами от холода, спросил Глеб.
– Хорошо. Дальше. Я отползу и постараюсь вытащить тебя. А потом отползем подальше от полыньи.
Глеб кивнул, соглашаясь. Никита, начал как можно осторожнее отползать назад, останавливаясь, каждый раз, когда слышал треск. Затем протянув руки, вперед дотянулся до рук Глеба.
– Давай. Хватайся.
Глебу понадобилось много сил, чтобы проделать эти не сложные движения. Никита потянул на себя, Глеб как мог, помогал другу спасать себя. Трудно было сказать, сколько прошло времени. Сантиметр за сантиметром он вытаскивал Глеба из полыньи. Наконец, ледяная вода осталась позади. Лед под ними больше не трещал, и можно было подняться на ноги.
– Как же холодно! – дрожа, сказал Никита.
– Это ты мне говоришь? – попытался усмехнуться Глеб, но вышло у него это не важно.
– Надо двигаться дальше. Я так разумею, что этот лютый холод ненадолго.
Сказал Никита, оглядываясь на Глеба.
– Почему ты так думаешь?
– Потому, что мы вмиг попали в огонь и так же из него вылетели на лед. Здесь все как в мозгу шизофреника. Как думаешь, мы не глюк какого– нибудь шизика?
– Ну, у тебя и воображение!?
– У меня!? Да я такого и придумать не смог бы. Как думаешь, куда мы вообще попали?
– Знать бы, – вздохнул Глеб.
– Я вам расскажу.
Из– за спины донесся хриплый голос. Парни потихоньку обернулись. Это был среднего роста старик с угловатыми чертами лица.
– Ты кто?
– Вам этого знать не надо.
– Ладно, ты хотел нам рассказать, где мы, ну так что?
– Это своего рода полигон, созданный высшими силами для выявления лучших воинов. Слабые здесь не выживают. Это все что я могу сказать.
И тут силуэт старика растворился в тумане.
– Интересно и что это может значить?
– Да ну его чокнутый какой то.
И тут до них донесся крик.
– Глеееееб!!!
– Настя! Настя!
Они слышали ее голос, полный страха. Он доносился откуда– то сверху. Ребята побежали вперед. Вдруг поднялся ветер. Закружил снежинки, закручивая их спиралью. С каждой секундой становясь сильней, слепя глаза. Заставляя жмуриться, прикрывать лицо руками. Стих ветер так же быстро, как и начался. Мягко опустился на землю и друзья обнаружили, что стоят у подножия горы.
– Вот те раз!
– Вот те и два и три и шут его знает сколько еще раз, – ответил ему Глеб.
– Глеб! – донеслось сверху.
– Настя, держись!
Глеб начал карабкаться вверх по крутому склону. Вслед за ним карабкался Никита. Сложным подъем назвать было нельзя. Всегда находилось место, куда поставить ногу. Подворачивался куст или корень, за который можно было уцепиться. Поднимались они быстро, но склон казался бесконечным. Казался. Он оборвался так же неожиданно, как и появился. В один миг друзья оказались на небольшом, каменистом пятачке. Прямо перед ними зияла пропасть. На другой стороне находилась такая же площадка. За нею зиял провал пещеры. Но самым страшным было то, что на той стороне они увидели Настю. Ее держала какая– то рогатая тень. Иначе не скажешь. Рассмотреть хоть что– то было невозможно, потому, что похитителя окутывала черная, струящаяся дымка. Но видно было, что это нечто большое, рогатое и с чем то, вроде накидки либо плаща.
Их разделяла пропасть, которую можно было лишь перепрыгнуть. Настя смотрела на брата. Она поняла, что тот собирается делать и истошно завопила.
– Нет! Глеб не надо! Уходите!
Черный исполин закрыл Насте рот. Глеб не видел его лица, но был уверен, что тот смотрит прямо на него. И не просто смотрит, а выжидает. Глеб решился. Он отошел от края бездны, чтобы взять разгон. Черная тень одобрительно кивнула и, развернувшись, исчезла в темноте пещеры. В тот момент Глеб летел через пропасть. Всего несколько ударов сердца. Целая вечность, и площадка под ногами. Короткий полет, приземление, кувырок. Глеб замер, лежа на камнях пытаясь прийти в себя, осознать случившееся.
– Глеб!
Это был Никита. Он отчаянно цеплялся за край площадки. Глеб подскочил. Он успел вовремя. Ухватив друга за руки, он помог тому выбраться.
– Ты сдурел!?
Они сидели на площадке пытаясь отдышаться.
– Давай поругаемся потом.
– Согласен.
Не сговариваясь, они нырнули в темноту пещеры. Они ожидали чего угодно, но не того, что произошло. Пещеры не было. Лишь яма, в которую они и угодили. Не так страшно, но… Земля посыпалась на них сверху. Сбив с ног, она сыпалась им на спины, погребая заживо. Глеб боролся с падающими комьями. Изо всех сил, но бой был не равный. В мгновенье ока он оказался похоронен. Глеб не знал, спасся ли Никита. Скорее всего, нет. Его друг не отставал от него ни на шаг. Зачем он вообще пошел вслед за ним!? Почему не ушел тогда, на развилке. Им не выбраться отсюда. Не спасти Настю. Все напрасно. Отчаянье захлестнуло Глеба. Он взвыл бы, если б мог. Земля давила, не позволяла вздохнуть, не позволяла двинуть ни рукой, ни ногой. Воздуха не хватало. В глазах начало темнеть. Сознание постепенно ускользало. Страх отступил. Последняя мысль была о сестре. А дальше темнота.

Возвращение было стремительным. Глеб вынырнул из темноты под ослепительные лучи солнца. Первый вздох был болезненным, вызывающим кашель. Глеб перевернулся на бок, отчаянно кашляя. Рядом, согнувшись пополам, отчаянно кашляя, лежал Никита. От сердца отлегло. Они были живы. Но, что произошло? Они не могли выбраться сами. Или это очередной выверт этой реальности?
Придя в себя и осмотревшись, друзья обнаружили, что они находятся на острове. Вокруг острова была вода до горизонта.
– И что будем делать? – Не обращаясь ни к кому конкретно, спросил Глеб.
– Для начала, надо немного отдохнуть и подумать.
– Чтобы что– то понять, нужно иметь мозги сумасшедшего, – вздохнул Глеб.
– Не скажи, тут есть какой– то смысл. Не знаю какой, но точно есть.
– Тебе видней. Я не вижу никакого смысла. Сначала огонь, потом вода, причем ледяная, потом гора, земля, из которой мы так и не выбрались, между прочим.
– Как ты сказал? Огонь, вода, земля, – перечисляя, Никита щелкал пальцами. Он всегда так делал, когда пытался что– то вспомнить. Он пытался уловить мысль, которая ускользает от него. Наконец он махнул рукой и сказал.
– Это четыре стихии. Может тот, кто похитил Настю, повелевает стихиями? Он же их натравил на нас!
– Бред! Хотя после всего – может ты и прав.
Глеб опустил голову. Он не знал, что делать дальше. Не знал, как выбраться с этого острова, не знал где искать сестру. И Никита застрял тут с ним. Он был благодарен другу, но чувствовал себя виноватым. Он должен был настоять на своем и отправить его домой, когда был шанс. И хотя он понимал, что и сам поступил бы так же, окажись на месте друга, легче не становилось.
– Тут определенно есть связь со стихиями, пробормотал Никита.
В этот момент, остров начало трясти. Но это не было землетрясение. Это друзья поняли, когда остров начал подниматься вверх. Вода бурлила, выстреливая струями высоко вверх, пенилась. Брызги летели в разные стороны, а остров поднимался все выше и выше. Над головой появились сверкающие звезды. Бурлящая внизу вода искрилась радугой. Вокруг клубились облака. Все, что было на острове, деревья, трава, все исчезло. Остался лишь камень. Прогремел гром. Молнии прочерчивали воздух. После каждого удара молнии, в снопе искр, на острове появлялся человек. Если это были люди. Их одежда, словно взятая у реквизитора исторических фильмов. Все как один были исполинского роста. Всего появилось семеро. Последний, из появившихся, крепко держал за руку Настю. Глеб увидел ее испуганные глаза. Внутри него начал бушевать гнев, ударяя в голову, застилая глаза кровавой пеленой, заглушая разум. Он сжал до боли кулаки и двинулся на громилу. Чем ближе он подходил, тем сильнее становился гнев. Не замедляя шага, не разжимая кулаков, Глеб подошел к исполину и, вложив всю свою ярость в удар, направил кулак в живот. Тот охнул и отступил, назад выпуская руку Насти. Она подскочила к брату и, схватив его за руку, потащила прочь. Но куда убежишь с острова, висящего между небом и землей.
Все семеро исполинов не произнесли ни слова. Лишь один из них удовлетворенно кивнул головой в ответ на удар Глеба. Как ни странно Глеб не испытывал страха. Он был зол и измотан.
– Что вам от нас нужно!?
Ответ прозвучал не сразу. Какое– то время висело молчание. Их словно изучали. Лишь после долгой паузы прозвучал ответ.
– Ничего.
Друзья переглянулись.
– Ты избранный, – голос прозвучал торжественно. – Ты девятый воин.
– Что? Какой к лешему воин? – переспросил Никита.
– Не ты, – Исполин в красном плаще указал на Глеба. – Ты.
– Ты избран, сражаться рядом с богами.
– Да с чего вы взяли, – на какой– то момент гнев отступил.
– Ты прошел испытания.
– Так это были испытания!? – воскликнул Никита. – Вот вертелось же в голове. Испытания на звания воина в «Центре выживания». Там что– то подобное. Только не с таким размахом.
– Значит, вы похитили мою сестру, чтобы заставить меня пройти эти испытания!?
Угасший было гнев, вспыхнул с новой силой.
– Это не важно. Ты истинный воин! Не каждый может сражаться наравне с богами.
– Тут ты должен возрадоваться, – проговорил в пол голоса Никита. – Видимо.
– Да пошли вы! Я не считаю это великой честью. Вы похитили мою сестру, подвергли опасности жизнь моего друга, и хотите, чтобы я радовался!? Ищите себе другого воина. Я не собираюсь сражаться рядом с теми, у кого нет сердца.
– Ты отказываешься?
– Да. Я отказываюсь. Мое дело защищать свою семью, но не весь мир.
– Мы не можем тебя заставить. Но когда придет день великой битвы, мы призовем тебя в последний раз.
Взмах рукой, и позади троицы появился сияющий шар. Он становился все больше и больше. Внутри появился разрыв, в нем был виден склон покрытый цветами.
– Лазорики, – прошептала Настя. – Пошли. Пошли быстрее.
Особого приглашения не потребовалось. Ребята не теряя ни секунды, нырнули в разрыв.

Ничего не изменилось. Только они, грязные в порванной и прожженной одежде, покрытые ранами и ожогами. Бессильно опустились на землю, покрытую травой. Они не произнесли ни слова. Лишь лежали глядя в небо. Это был их последний поход в Семистожки.

Семь исполинов все так же стояли в тишине, глядя на опустевшее место девятого воина.
– Нам не найти замену девятому воину.
– Она уже найдена.