Мысли вслух. Никита Андреев (Орел, Россия). О судьбах велосипедов

Сегодня я совершил акт чудовищного вандализма. Но, чтобы вы могли прочувствовать весь драматизм произошедшего, мне придется отвлечь вас на небольшую предысторию.

Амстердам называют городом велосипедов. Я видел огромные площади для парковки и шугался с узких красных дорожек от проезжающих велосипедистов. Поэтому, когда я приехал в Берлин (не сразу из Амстердама), я был уже готов – знал о том, где нужно ходить, чтобы позлить велосипедистов, и о том, что закатанная правая штанина – знак социального статуса. Говорят, что в Берлине у каждого владельца велосипеда хотя бы раз в жизни этот самый велосипед крали. Но я очень хотел иметь велосипед. Не потому, что это позволяло бы мне экономить на поездках на автобусе – я люблю ездить по Берлину на автобусе, там обычно очень мало людей – так мало, что даже собаки садятся на отдельные места, а некоторые сами покупают у водителей билет. Жаль, что с ними нельзя поговорить – они задумчиво смотрят в окно и даже не всегда отзываются на собственную кличку. Я люблю ездить на автобусе по Берлину, но еще не отделался от привычки занимать самое переднее место – след травмы, полученной за 20 лет в Минске, как следствие нежелания видеть лица людей, которые, почему-то поменялись ролями с берлинскими собаками – стоят на полу на четвереньках, рычат и даже иногда гавкают. Мне кажется, что в этом есть определенная вселенская закономерность – чем добрее становятся берлинские собаки, тем злее становятся люди в минских автобусах. Или наоборот. Но не так наоборот, что люди в минских автобусах становятся добрее. Мне кажется, что после рождественских каникул в Минске я буду ехать в Берлин с ожиданием увидеть улыбающихся собак, вежливо уступающих места пожилым Frau со словами «Bitte schn!». И перед тем, как я вернусь к теме велосипедов, позволю себе заметить, что наиболее интересны собаки, сидящие у окна на передних местах – вероятно, они успели побывать в Минске.

Но, вернемся к велосипедам. Велосипед я хотел потому, что на нем очень приятно кататься и потому, что, заводя велосипед в вагон метро или наземных поездов (aka S-Bahn), чувствуешь себя настоящим Берлинцем. Вообще, велосипеды очень интегрированы в жизнь Берлина. В метро, к примеру, есть специальные вагоны, в которые можно заходить с велосипедом – в другие нельзя. Если вспомнить мой родной город, то пользоваться велосипедом там практически бессмысленно, разве что если за вами едет фура с полтинником запасных и останавливается везде, где вы как порядочный европеец пристегиваете цепью свой велосипед к торчащим из тротуара столбам, заборам и прочим конструкциям. Однажды я гулял по парку возле кинотеатра и увидел, как один парень, тоже приехавший в кино, пристегнул свой новенький велосипед длинной цепью к дереву. Когда я вышел после сеанса, я увидел его очень печальным – он сгорбившись курил, сидя на пеньке. Так что на велосипеде перемещаться лучше всего по столице культурного, а не географического центра Европы.

У меня был велосипед в Минске. Я катался на нем летними вечерами, но всегда возвращался домой. Он стоял на балконе, а потом мы отвезли его на дачу. А в Берлине у меня велосипеда не было, потому, что не было денег. До сегодняшнего дня. Но сегодня денег тоже не появилось. Зато появилась возможность заработать велосипед добротой и отзывчивостью. Я вызвался помогать вожатым из нашего общежития выносить велосипеды, стоявшие на путях эвакуации при пожаре. Не то, чтобы они особо планировали поджог, просто сложно было пробираться через велосипеды, пытаясь достать пылесос для общего пользования. Вот мы и принялись переносить велосипеды в гараж во внутреннем дворике. В процессе оказалось, что некоторые велосипеды уже не имеют хозяев. Они их либо пережили, либо их хозяева вернулись в свои страны происхождения – общежитие-то интернациональное – и оставили их здесь на произвол судьбы. Мог ли я тогда знать, что произвол судьбы одного из велосипедов воплотится во мне? Но именно так и произошло. У меня в этой акции была довольна простая, но требующая мужской силы функция – большими ножницами для металла разрезать цепи велосипедных замков. Тоже, кстати, очень полезный опыт – после того, как я проделал эту операцию раз пять, я научился делать это быстро. Кто знает, когда пригодится? За активный вклад в общее дело меня к моей почти детской радости наградили одним из этих двухколесных рёнинов. Под аплодисменты и музыку духового квартета я сделал несколько кругов почета на его сдутых колесах. Поняв, что далеко я так не уеду, я решил, что надо бы вдохнуть в него новую жизнь. Так как сам я вдыхать не собирался – дело было утром и после вчерашней пьянки от меня пахло пивом – я начал бегать и прыгать в поисках насоса. Когда подходящего насоса не нашлось, мне посоветовали съездить (циники, блин) на ближайшую заправку.

Вы должны понимать, что на немецких заправках все предусмотрено – вы можете не только заправить машину, что, в принципе, вполне естественно, но и заправиться сами, купив там холодного пивка в любое время суток. Кстати, время суток тоже можно очень точно определять на немецких заправках – после 22:00 цены увеличиваются в полтора раза. Сами. Еще там есть специальные девайсы, которыми можно накачивать воздух в шины. Воздух пока бесплатный. Я нашел один из них и дрожащими от холода и волнения руками понес его к велосипеду. Я как-то не подумал, что этой штукой серьезные мужчины накачивают шины своих автомобилей. А так как я – несерьезный мужчина, я стал накачивать с ее помощью колесо велосипеда. И вот, когда я накачивал воздух в заднюю шину своего нового велосипеда, я так на это засмотрелся, что не заметил, как шина сначала стала в два раза больше, чем должна была быть, а потом… лопнула, создав громкий звук, похожий на выстрел. Через долю секунды после того, как раздался этот звук, одна женщина на заправке громко закричала, но потом, обернувшись ко мне, сказала: «Ой, йоп твою…» и стала дальше заливать бензин в свой Мерседес. А я так и остался сидеть у своего велосипеда, глядя на лопнувшую шину и потихоньку понимая, что домой я все-таки пойду пешком. Когда я вернулся в общежитие, я аккуратно поставил велосипед в гараж, извинившись перед ним и, пообещав ему новую шину, пошел домой. Дома я еще долго сидел, уставившись в окно, и курил, стараясь побороть одолевающее меня чувство вины. Потом наступил вечер, взошла луна, я включил компьютер и написал то, что вы читаете сейчас. Не повторяйте мою ошибку.