Социальная проза. Виктор Власов (Омск, Россия). Гринпис

Жаркий купальный сезон начался давно, а мы ни разу не съездили на Иртыш.
Я люблю поездки к реке – они всегда сопровождаются приготовлением шашлыка, весёлым купанием. Посередине недели мы выбрались к Иртышу всей семьёй.
Берег Иртыша недалеко от полигона на Светлом намного чище, чем городской пляж, а в будни шумных компаний с постоянно визжащими детьми почти нет. Пока папа разжигал мангал, мама приготовила тонкие листья лаваша, чтобы заворачивать в них шашлык из мягкой свинины, банку с мелко нарезанным луком и острым болгарским соусом. Все оказались заняты, в том числе и я: расчертив на песке полосы метра три в длину, прыгал и каждый раз бил собственный рекорд. Но довольно скоро подобное занятие мне наскучило – соревноваться самим с собой не интересно.
– Скоро шашлык будет готов? – поинтересовался я, и, получив отрицательный ответ, решил продолжить физические занятия, но сменив вид спорта. Бег оказался в данный момент в пору. Я, пробежав с километр вдоль берега, возвратился, взобрался по отлогому склону на полянку, где около машины горел костёр и готовился шашлык. Родители были не одни – рядом суетился незнакомый человек с огромным полиэтиленовым мусорным мешком. В кепке, поверх которой лежали солнцезащитные очки, в зелёной вылинявшей футболке и длинных драных штанах человек лет тридцати пяти – тридцати восьми; он собирал мусор, оставшийся после отдыхавших. Лицо его, загорелое, поросшее щетиной, выразительно изменялось: он рассказывал, что работает дни напролёт, собирая мусор в кучи, сортирует отходы. Часть мусора приходится сжигать, что–то удаётся сдать в приёмные пункты.
– Начальство обещало помочь, – сказал он, закурив папиросу. – На выходных. Столько мусора приезжие оставляют! Свиньи – люди, неужели трудно увезти отходы? Устал каждый день бродить и собирать, многие отдыхающие понимают, как мне тяжело, сыплют мелочь, угощают.
Отец забрался в машину, насобирал в бардачке мелочь, отдал сборщику мусора.
– Ты – “Гринпис”! – весело нарёк нашего незнакомца отец.
– Хорошее прозвище, – одобрительно кивнул он. – Вообще-то я – Яшка!
– Давно работаешь?
– Недавно.
– Заболтались. Мясо подгорает, – подсказала мама.
Яшка ненадолго пропал, возвратившись с куском тюли, попросил меня помочь. Он, держа тюль за края одной стороны, зашёл в Иртыш, передал другой край мне. Мы развернули самодельный бредень против течения и постепенно выводили его к берегу.
– Держи ниже, – предупредил Яшка, – а то не выйдет ничего. Заводи плавней к берегу. Поднимай за края осторожней – тюль старый, порвётся!
Я поднял, он тоже. В бредне бились и подпрыгивали мелкие рыбёшки.
– Ушица славная будет! – радостно проговорил он. – Может, устал?
Я ни разу не ловил рыбу не то чтобы сетью, а даже удочкой. Слушая знакомых, хваставшихся прекрасным уловом, всегда мечтал порыбачить, а потом сварить уху. Мне стало очень интересно. За несколько заходов в Иртыш мы выловили немалое количество хороших рыбёшек. Сбрасывая улов в песочную яму, с азартом продолжали рыбачить.
Время шашлыков подошло, и родители позвали меня, заодно и гостя. Яшка невероятно обрадовался. Поедая вкусный шашлык, он попросил немного соли:
– Рыбку посолишь, её можно и так съесть без кипятка и картошки с луком. В ней ведь скелет мягкий, – пояснил Яшка. И попросил об одной услуге:
– Брат, не мог бы подвезти штаны или какую-нибудь футболку. Я работаю много и за одеждой некогда съездить. Тут за сигаретами идти далеко, не только за вещами. В прошлый раз вымок и заболел. Начальство ругалось, мол, чего бездельничаешь?!
– Привезу, конечно, – согласился отец. – На выходных будешь здесь?
– Должен быть.
Целый день он провёл с нами, рассказывал анекдоты, шутил, сыпал походными историями. Правда, периодически отлучался к другим подъехавшим машинам и просил людей, чтобы не оставляли мусор. Яша жил на берегу в шалаше. Как получилось, что он превратился в бомжа, мы не спрашивали, но то, что жизнь у парня оказалась нелегкой, было ясно. Яша вскользь поведал, что прошёл через горячую точку, ранен, а теперь никому не нужен, так как – инвалид.
Уезжая, мы сердечно попрощались с новым знакомым.
– Приезжайте, встречу, как родных! До свидания, Витян, хороший ты парень!
– Будь здоров, “Гринпис”!
Выезд с берега осложнился тем, что накануне прошёл сильный дождь, и при развороте машина отца попала в глубокую глиняную колею – “Жигули” засели по самое “брюхо” в грязь. Несколько минут отец безуспешно пытался выехать, газуя вперёд – назад, но ничего не выходило. Мы с мамой вышли на дорогу и попытались вытолкнуть завязший автомобиль из колеи. Сил не хватало. Мама не на шутку рассердилась, упрекая отца в том, что нашёл единственную грязь на дороге. Действительно, нигде рядом не существовало подобных луж, только наша. Отец сохранял удивительное спокойствие, что ещё больше раздражало маму:
– Что теперь делать? Иди к другим отдыхающим – проси, чтобы нам помогли, только кто полезет в такую грязь по колено?
По всей вероятности “тихий” голос мамы слышали не только мы – прибежал Яшка:
– Блин, ну, вы и влипли! А, я слышу, кто–то кричит. Смотрю, вы в колее сидите. Что не позвали, братан?
Совместными усилиями нам удалось вытолкать “Жигули” из грязной липкой ямы на дорогу. Ценой победы стали абсолютно грязные, по колено в глиняной жиже, ноги мои и мамины, и разорванные штаны нашего нового знакомого. Благодаря нашего помощника, отец дал ему две десятки, большой кусок жареной курицы и помидоры.
– Теперь, братан, вы мне должны штаны – любые, можно брюки или спортивные, лишь бы не рваные.
Попрощавшись с Яшкой, мы расстались почти на месяц, потому что на следующий день мы с мамой уезжали в отпуск, на море. Отец приезжал к “Гринпису” без нас, но парня на берегу не оказалось.
В день нашего появления на берегу, Яшка рядом не появлялся. Пока мама загорала, мы отправились на поиски нашего “Гринписа”. Отец пошёл вдоль берега к заросшей части пляжа, где никто никогда не купался, а я углубился в заросли ивняка. Направление моих поисков оказалось правильным – пройдя вглубь зарослей, я увидел матерчатый навес самодельного логова. У кустов, где лежала всякая всячина – банки, бутылки, тряпки, – колдовал наш знакомый. Яшка не ожидал увидеть меня, смутился и неохотно поздоровался, не поднимая глаз.
– Отдыхаете?
– Да, – закивал я.
Поблагодарив за привезённую одежду, заторопился собирать мусор.
– Приходи, если что, мы – на прежнем месте, – сказал я и поспешил вернуться к родителям.
Больше мы Яшку не видели.
Дожди надолго помешали нам проводить время на Иртыше. Затем наступили холода. Ветер, слякоть отогнали мысли о жарком лете.
Иногда меня посещают грустные думы о судьбе Гринписа, бомжа Яшки, который наверняка не по своей воле стал таким? Где он пережидает зиму и как складывается его жизнь?