Женский юмор. Елена Ротарь (Калининград). История одной любви

Я, убегая на работу, подошла к зеркалу и острым взглядом провела ревизию на лице. Так– так, брови бегут ровненько и строго горизонтально к мозгам, губы бантиком и нарисованы точно под носом. Три волоска, утраченных кудрей, прикрывают морщинку над ухом. В голове всплыло: "ровно одну треть своего времени мы тратим на сон".
– Ох, опять статья лезет в голову, – я сразу проснулась, – и как это порядочный бухгалтерский журнал печатает такие вещи? Нашли, что разместить в разделе "Юмор и бухгалтерия". Подумать только, мы женщины треть жизни тратим на сон, другую треть на работу. Из жалкой оставшейся части, по подсчетам ушлых статистиков, мы семь лет проводим за поглощением пищи, а четырнадцать лет убиваем на её приготовление. Четыре года мы мучаемся в туалете, и 720 дней у нас уходит на мытьё посуды. Интересно, чистку унитазов и воспитание детей и мужа они учитывали? Такие факты надо печатать в траурной рамке в разделе: "Аварии и криминальная хроника".
– Подожди, подожди, не надо начинать рабочий день на такой ноте, – попыталась я остановить себя. Тут взгляд упал на кровать и блестящую лысину мужа. Негодование вспыхнуло с новой силой. Юрасик безмятежно похрапывал с бесстыдно задранной майкой над розовым упитанным брюшком.
– Это для его котлетного рая я потратила четырнадцать лет своей жизни! А если добавить бесконечное мытьё посуды?– я чуть не пнула домашнего тирана. Я бы могла за эти годы стать великим художником!– неудержимо несло меня. Бухгалтерские мозги ехидно подсказывали скупые цифры: "от 30 до 60 часов в месяц мы убиваем на бесплотные мечты". Хотя, сидеть целыми днями перед холстом, в краске, да ещё с поломанным маникюром – это не для меня. Может, написать роман о трагической жизни роскошной женщины– бухгалтера, которая попала в лапы... Нет – это тоже слишком.
А, вот известным биологом, я уж точно могла бы стать. Меня в школе на биологии хвалили. Я представила себя на высокогорном плато в поисках исчезнувшей бабочки, а рядом красавец– проводник. Такая фантазия мне понравилась и помогла двинуться на работу.
В своём дружном бухгалтерском коллективе всегда можно найти понимание. Кто из нас – скромных кабинетных тружениц, не мечтает вырваться из сетей учётно– расчётной документации и оков домашнего быта. Верная подруга – Люська подперла мои мечты своим пухлым плечом и сказала:
– Еще не все потеряно. Многие великие люди начинали жить заново после сорока. Ничего, никуда твой муженек не денется, у них в институте отличная столовка. И девчонки вполне могут яичницу пожарить. Начинай Ирка новую жизнь! Я тебе даже завидую.
Мне на стол посыпались рекомендации, вырванные из многочисленных дамских и даже мужских журналов, давно накопленные в нашем женском бастионе. В обед я всё это обобщила и вывела свою статистику – статистику независимой от быта женщины: во– первых, один час своего времени обязательно на поддержание фигуры; во– вторых, два часа на нанесение макияжа, хотя этого времени в нашем возрасте уже недостаточно; и, конечно, час на развитие личности. Итого четыре часа в день для себя любимой. Если всё это помножить на количество дней, так– так ... Получается небольшой перебор – 23 года, но это не страшно буду жить подольше.
После работы я отправилась в магазин. Главная черта свободной женщины – подтянутая спортивная фигура. К сожалению, рекомендуемых ананасов для сбалансированного питания не нашлось. Я решила заменить их рязанскими свеженькими огурчиками. Пищевую плёнку в магазине тоже расхватали, впрочем, мусорные мешки ничем не хуже. Если надеть плотные тренировочные штаны поверх мешков – вот тебе 100 % – ый парниковый эффект для холестериновых отложений. Довольная своей находчивостью, я всё– таки, купила своим домочадцам 4 кг сосисок, 3 килограмм пельменей и пакет молока. Нельзя же их так резко выталкивать из котлетного рая. К тому же у Юрасика такая слабая нервная система.
Тем же вечером слабая нервная система Юрасика сопротивлялась, как могла, не желая самостоятельно готовить ужин. Он даже сложил один носок в портфель, – демонстрируя своё желание уйти из дома, но не смог найти второй. Сломленный голодом и моим невозмутимым видом, муж сварил кашу из пельменей и даже её съел. Девчонки, вернувшиеся к ночи, и не заметили отсутствия ужина.
Первый день свободной женщины прошёл почти хорошо. Сначала я на каждом ногте нарисовала по сердечку. Затем нанесла маску на лицо из остатков ужина – не пропадать же добру. Потом с удовольствием села читать роман. Я была вполне довольна собой, хотя сложную интригу любовной истории перерывали жалобные вздохи Юрасика, принюхивающегося к моей маске, и урчание огурцов в моём желудке.
Утром, решив навсегда избавиться от бесформенных подушек, которые с некоторых пор стали деформировать мою стройную талию, я стала паковаться в мусорные мешки. Разбуженный подозрительным шорохом Юрий Петрович с ужасом наблюдал, как я втискиваюсь в джинсы и облачаюсь в широкую блузу.
– Ир, может, ты к врачу сходишь? – спросил оторопевший муж.
– К врачу не пойду, а на бели– данс запишусь,– припугнула я.
– Бели, что?– не понял мой непосвященный в спортивную терминологию муж.
– На танец живота, вот на что,– и сразу перевела разговор на другую тему, так рекомендуют психологи.
– А помнишь Юра, как я любила в лунной мгле играть твоими роскошными кудрями, и ты носил меня по пляжу на руках?
Юрасик с сомнением покосился на себя в зеркало:
– Роскошные кудри? Но блестящая лысина в зеркале ему напомнила совсем другое...
– Ир, а что ты теперь и завтрак готовить не будешь?
Муж не поддавался стандартным психологическим приёмам.
Второй день независимой женщины сразу как– то не сложился. Люська аппетитно рассказывала о маринованных грибочках. Явно мне завидовала. Секретарь бегала, собирая деньги на день рождение директора, хлебосольного украинца.
После поздравления сияющий именинник широким жестом пригласил всех к столу и сразу пресёк мою попытку к бегству:
– А вы, Ирочка, ко мне поближе, вы сегодня так аппетитно выглядите.
Раскрасневшаяся от парникового эффекта мусорных мешков, распространяя загадочный шелест, я присела возле директора и оглядела стол. Среди мясного разгула и рыбного засилья сиротливо выглядывал маринованный огурчик. Я зацепила его, и с обреченным видом стала расчленять на тарелке. Дородный именинник, основательно приложившись к бутылке, решил развлечь себя танцами. Я не смогла вовремя увернуться от цепких рук руководителя, и он потащил меня в центр зала. Директор лихо затанцевал, пристроив возле объёмистого брюшка мою бедную особу. Партнёра заинтриговал странный звук, исторгаемый его игривыми руками, и он увлеченно продолжил исследования моей спины. Веселье нарушил возглас:
– Так вот каким блинским денсом, ты, занимаешься!– Это был, конечно, Юрасик, не вовремя решивший забрать меня домой. Глаза мужа горели праведным гневом, одна рука его тянулась к изобилию стола, другая в сторону незадачливого партнера.
Дородный хохол испугался, руки его нервно задрожали и попытались вырваться из целлофанового плена. Да не тут то было, он намертво запутался часами в паутине мусорных мешков. Кавалер жалобно вскрикнул:
– Отцепись, ты, зараза!
Надеюсь, он обращался не в мой адрес. Но для Юрасика это послужило последней каплей. Ухватив со стола предмет поувесистей, он с воплем прыгнул прямо в объятья директора:
– Кто тут зараза?
Я сделала героические усилия и, отмотав метр злополучной пленки, смогла вырваться из этой кучи малы, чтобы насладиться представшей картиной в полной мере.
Юрасик прыгал на пузе директора, размахивая селёдкой. Директор продолжал бороться с налипшей на руки пленкой. Нелегко жить нам свободным и независимым женщинам, зато как интересно!
Я шла домой. Юрасик влек меня, как римский воин тащит свою законную добычу. Одной рукой он крепко обнимал меня за талию, другой продолжал не менее крепко сжимать селёдку. Я шла за победителем и душа моя парила, так наверно себя чувствовали настоящие женщины, ради которых мужчины завоевывали царства и бросали сокровища к ногам.
Через год вышел в свет мой первый роман "Бухгалтер и райские кущи".